шттш
;Б0ТА, 20'Ф^ЁВРАЛЯг 1960^
В Е С1Т Н и к
Иншвенция на Гаити I
Гаити
берегам острова одяшегося блкз Кубы/^б. и Февраля прибыло семь амвг ?анских военныхл кораблей; 'сьюдад-Трухнльо; столице ,миниканской ' республики ,алась высадка частей мор-[)й пехоты.
Три с половиной тысячи .пиканеких моряков с авиаг ;ца "Интерпид" и шести ^гих кораблей "внесли ожив !ие на улицы 'города", — 1вязно сообшиЛо агентство сошнэйтед пресс. >ечь идет, однако, совсем не увеселительной прогулке явление американских сол-на улицах Ськ)дад;Тру-^^,о новый акт драмй, ра-Ьавшейся здесь. Гревожные вести одна за Ггой давно уже шли с дале-острова.
Тысяча пятьсот человек, в числе много молодежи, стовано в Сьюдад-Трухильо юследние два ДНя, — пере-28 января корреспондент {тства Ассошиэйтед пресс.
Среди арестованных — гели правительства, а ткже 1енты. врачи, :адвокаты, — )шило на следующий день ятство Пренса Латина. — Одолжаются аресты в столи-в провинциях... . Арестовано пять тысяч че-;к. Правительство Тру-эо "видимо, в панике", — зла газета "Нью-Йорк кю" еше 2 февраля. |од напором народного гне-]ашатался режим генера-:имуоа Рафаэля Трухильо, гатора этой маленькой ла-)американской республики, )валось наружу всеобщее {ущение тиранией этого' ^ленника американских мо-злии. Тогда на улицах Сью-[^Трухильо загремели вы-[лы... Полиция открыла к по демонстрации уча-|ся. Двадцать человек были гы, многие ранены. 1я своих хозяев Трухильо 1умал самоё Невероятное мнение происшедшему. Он ^ил корреспонденту агент-Юнайтед пресс, будто <дународный коммунизм" 10ИЛ заговор против его жтельства. Цель заговора >и много ни мало, как...
"создать^в Доминиканской республике режин*. аналогичный режимам в других странах Карибского-моря; действующих ■ пользу! Советского Союза и вы-^ полняющих задания; которые направленыУна; уничтожение обороны Запдного полушария И межамериканского единства";
Каких же "агентов между-и а родного * ком мунизм а*' поймал Трухильо, и в чем он их обвиняет?
На этот счет пикантные подробности сообщил начальник военной разведки Хуан* Аббас Гариса:
-г- Заговор возглавлял кубинский священник-иезуит (1) Антонио Сесар Фабре де ла Гуардиа. Он "создал несколько ячеек коммунистического типа" (!) и "обучал* семинаристов изгОтойлению бомб". Двести бомб, сделанных учениками школы Сан Хуан Боско, захвачены властями.
— Фабре рассчитывал, — вдоновенно врет Гарсиа, — пробравшись во Флориду, взорвать некоторые здания в Майами и таким путем "распространить сеть заговора на территорию Соединенных Штатов..."
Анекдотическая нелепость всех этих измышлений, как видим, нисколько не смутила Вашингтон. По улицам Сьюдад-Трухильо замаршировали аме-)иканские солдаты... Им предстоит, очевидно, спасти Флориду от изготовленных семинаристами "бомб"!
Но не только на выручку доминиканскому диктатору поспешили его Хозяева. Остров Гаити — ближайший сосед Кубы. Кубинская революция вышибла почву из-под ног американского капитала в этом районе Карибского моря. Интервенция в Доминиканской республике, пойидимому, рассматривается в Пентагоне как удобный способ Вооруженной рукой укрепить здесь свои позиции. А как пойод сгодились й басни про "коммунистическую угрозу" семинаристов Флориде...
Такова истинная подоплека событий на Гаити. Это новый акт драмы, но не последний ее акт!
Делегация компартии Канады демонстрирует у здания парламента в Оттаве за мир и разоружение 13 февраля.
В. МАШКИН
В гостях у американсШ пй сателя Эрнеста Хемингуэя
АМЕРИКАНСКИЕ УЧЕНЫЕ - ПРОТИВ "ЧАСТИЧНОГО" ЗАПРЕЩЕНИЯ
ЯДЕРНЫХ ИСПЫТАНИЙ
Чикаго, с. Штаты, 16 февра- вооружений. Необходимо пол- нием
ля. — Председатель Федерации американских ученых Д. Инг-лис выступил с заявлением от имени 2 000 физиков и инженеров, входящих в эту организацию, с осуждением плана правительства США запретить только такие испытания ядерного оружия, которые в настоящее время можно регистрировать и обнаруживать, но разрешить'продолжение ших" подземных взрывов.
Американские ученые заявляют, что такое частичное запрещение ядерных испытаний означает продолжение ядерных
"неболь-ядерных
ное запрещение ядерных испытаний в любой форме.
Д. Инглис указал, что настояние президента Эйзенхауэра на запрещении только таких испытаний, которые могут быть "обнаружены", сделает невозможным соглашение .о запрещении испытаний.
"Нынешнее предложение С. Штатов в Женеве об ограничении испытаний небольшими подземными ядерными взрывами, — сказал Инглис, — не уменьшает угрозы ядерной
испытании и настаивать на полном их запрещении. Такое всеобщее запрещение теперь тем более важно в связи с вхождением Франции в ряды стран, обладающих ядерным оружием".
войны. Нам следует вести энергичные переговоры о расширении контроля за недопуще- посетят ряд городов.
Советские писатели едут в С. Штаты
Москва, 17 февраля. — Вчера отсюда выехала в С. Штаты группа советских писателей. Делегацию возглавляет поэт С. Щипачев. Советские писатели проведут в США один месяц и
1. КАБАЛЕВСКИЙ, советский композитор
метки об американской музыке
вно месяц — с 22 октября екая рапсодия Равеля. И, как [2 ноября
- провели мы в шненных Штатах Амери-обывали в разных концах ны, на двух ёе океанских режьях, в восьми городах, встречались с крупнейши-п'зыкцльными деятелями 1ы, слушали лучшие сим-ческие оркестры, побыва-оперных театрах, позиако-сь с музыкальными учеб-|к заведениями. Нам хоте-сОставить как можно бо-разностороннее представ-е о музыкальной жизни |рики.
1узыка звучит не только в концертных залах
^1ерика по праву считается |ной с высокораглитрй сим-1ческой культурой. И дело 1Л1,ко в том, что там суще-гт около двадцати отлич-шфонических коллекти-»о главе с прославленными |танцами'*, "филадельфйй-и 'нью-йоркцами". Ко-|о, роль этих оркест|)ов в шальной жизни страны |ь велика, тем более что вр-них развертывалась велИ-[пная Д€:ямльность многих [оклассных дирижёров; со-5в, композиторов, , в числе {рых были такие) великие рты, как Сергей!^
Артуро Тосканини. Эти аканты вместе с лучшими ?трами; разумеется^ и оп-1ЯЛИ уровенй и культуру ккальной жизни США, во рм случае в той ее части, |Р''я протекает^ в большихгИ зал ах* фил армоническог ша.
было бы ошибочно ду-что на этом и кончается
|ание_хорошей» серьезной
ркй^ в стране.; /Американцы (рждают (и у нас нет осно-ш не верить этому), что в ,существует .Умного сим-1ческих оркестров и хоров, [анных преимуихественно 1азе учебных заведений.' . |Ы послушали несколько по-*ых МОЛОДЫХ;^ оркестров.
играли такие ^ сложные |1зведения, какШ.ёстая сим-Ц Чайковского,/. Пятая рония Прокофьева, Испан-
правило. играли очень хорошо
— ив техническом, и в художественном отношении. С удовольствием вспоминаю я о юных музыкантах штатного колледжа в Сан-Фра^1Циско, которые, пригласив " меня встать за дирижерский пульт, отлично исполнили увертюру к опере "Кола Брюньон"...
Запомнился нам и студенческий хор университета в Лос-Анжелоее, исполнивший несколько фрагментов из оратории Генделя "Израиль в Египте". Отлично прозвучала негритянская народная песня в исполнении студенческого хора в Сан-Франциско. Но самое сильное, — не побоюсь сказать, — потрясающее впечатление произвел на нас негритянский хор Говардского университета.
В вашингтонском концерте, с которого начались наши совместные с американцами выступления, он исполнил с оркестром под управлением Мит-чела "Хор № 10" Вила-Лобоса
— сойсем недавно скончавшегося старейшего бразильского композитора. Исполнение Сэтого в высшей степени оригинального и сильного произведения, основанного на народных интонациях и ритмах, было таки.м яркр-темперамёнтным и блестящим по мастерству, что по требованию публики оно было повторено... ^ \
В репертуаре студенческих симфонических оркестров и хоров наряду с классикой - очень бол*^шое место занимает современная музыка, в частности п роизвед ен и я советских ком по-зиторов; Это подтвердили наши наблюдения и над духовыми оркестрами ~ один из них исполнил Вар'^ации "на народную, тему Уильяма Шумана и финал Лятой симфоний Шостаковича, другой — его же Девятую си^«фонию, и-над оперными кбллективами, репертуар которых наряду с Моцартом и Россини включал "Дуэнью" Прокофьева. "Кавалера роз" Рихарда Штрауса и даже "По-хождения повесы'' Стравинско-,
музыка исполняется в Америке широко. Однако наибольшее распространение имеют ранние сочинения Стравинского, связанные еще с традициями русской музыки, от которых он впоследствии решительно и резко отмежевался. Эти сочинения — "Петрушка", "Соловей", "Жар-птица", "Весна священная", "Свадебка" и некоторые другие. Что же касается самых последних его работ кантаты "Священная песнь", балета "Агон" и кантаты "Слезы", то они вызвали почти единодушно с.рицательную критику даже в кругах почитателей Стравинского. Словно боясь утерять сомнительную репутацию "самого передового" композитора XX века, Стравинский стал в последние годы заигрывать с самоновейшими формалистическими течениями в музыке, включая нелепейшие эксперименты "конкретиков" и "электроников". В. названных же трех последних сочинениях он попытался догнать "опередивших" его додекафонистов-серийников и, пожалуй, окончательно скомпрометировал эту механическую систему, подтвердив полнук) ее бесплодность... Какой бесславный конец так ярко 1^ачавшегося творческого пути!..
Что касается^американскрй оперы, то я хотел бы напом:^ НИТЬ/ что в США существует всего лишь один оперный театр, дающий спектакли на протяжении- полного • сезона, ^ "Метрополитен-опера" в Нью-Йорке. Два других театра—- в Сан-Франциско и в Чикаго, равно "как и нью-йоркский "Опера-сентер-сити", играют лишь по шесть недель в году. Вот и все! Этим исчерпывается оперная жизнь- в США, как видно, очень отставшая от некоторых других ' проявлений музыкальной жизни лстраны; в первую очереЗа(ь: от симфонической музыки... '
Естественно;' что нас' очень интересовала джаз-музыка,— основа музыкального ' быта страны. Г Еще в'сгкмбм начале своего- путешествия, .1 в . Сан-
одном ресторанчике ежедневно выступает типичный негритянский джаз. Мы решили отправиться туда инкогнито, так как за несколько, дней уже успели устать от непрерывных интервью, фотоснимков, автографов... Потихоньку выбрались
ни и опять — ритм, ритм, лишенный души, ритм без музыки... И вновь загипнотизиро-
ванные джазоманы начали подергиваться, притоптывать, прищелкивать и даже подвывать... Это было в великолепном бостонском симфониче-мы из отеля, сели в такси и, ском зале. На здании — афи-
' ши: Чарлз Мюнш, Артур Рубинштейн. Луи Армстронг... Зал был заполнен меньше чем
го...
Кстати, о Стравинском, / Бго^Францискд, - мььузнали, .что в
поехали... Обнаружить маленькую дверь ресторанчика оказалось гораздо легче, чем мы ожидали: около нее стояла группа репортеров, встретивших нас яркими вспышками фотоламп... Это была наша первая и последняя попытка действовать инкогнито...
В крохотном зале было тесно и душно. Пятеро негров играли почти непрерывно. Они обливались потом, но улыбались, и, едва успев закончить один номер, начинали следующий. Это был так называемый "прогрессивный джаз", характерный не.1рерывным нагнетанием напряжения от начала пьесы к концу, при неизменности общего движения и импровизационной манере исполнения. Участники джаза, включали их лидера, темпераментного саксофониста, — видимо, неплохие музыканты. Два-три номера показались нам интересными, но дальше начали утомлять шумное звучание, динамика без всякого внутреннего движения. Один ритм! Железный, властный, но механический, лишенный жизни ритм! Однако он, видимо, способен оказывать воздействие на людей. Мы видели, как некоторые слуш'а-^ тели начинали в такт музыке покачиваться, подщелкивать пальцами, подхлопывать в ладоши — сперва еле заметно, потом все больше и больше...
Позже^ в Бостоне, мы слушали Луи Армстронга с его партнерами—^ певицей, пианистом, кларнетистом, тромбонистом, контрабасистом и ударником:
На этот раз у нас' осталось, нами и клубами Лос-Дкжело-
еще большее чувство' неудов-, летворенности.»Когда-то знаменитый трубач,\ Луи .Армстронг сейчас поражает, спог собностью извлекать из трубы неправдоподобно высокие и пронзительные звуки и одновременно отсутствием кГакого-либо подобия мелодической линии в' том; "что исполняет и он сам,, и еГр ансамбль^ Йбте-рйчность^ прёувеличеннаягром-кость, разор8а^^ность всей1тка->
наполовину... На остальные концерты билеты были распроданы полностью.
И уж совсем перед нашим от'ездом из Америки не менее знаменитый Бенни Гудмэн пригласил нас в Нью-Йорк послушать его джаз. Это был тоже небольшой ансамбль — 7 или 8 человек. Отличные музыканты, что не удивительно, если вспомнить, что сам Гудмэн — первоклассный кларнетист, не раз выступавший в качестве солиста с оркестром под управлением Тосканини и Мюнша. Разнообразная программа была сыграна очень музыкально и виртуозно... Мне говорили, будто оркестр Гудмэна —- это вчерашний день американского джаза. Ну что ж, если это так, значит, во вчерашнем дне американского джаза были неплохие явления. И уж, во всяком случае, лучшие, чем в сегодняшнем дне, если его отражает "прогрессивный джаз".
А вот еще одно яркое впечатление из области музыкального быта, .лежащее уже совсем за пределами профессионального искусства^ Маленысое кафе на окраине Лос-Анжелоса. Заправляет в нем молодежь-любители поэзии и музыки. Пожалуй, что-то среднее междУ' клубом молодых любителей искусства и художественной боге-мой.
л Внешний вид — вроде большого сарая или га раж а. Н иче-го общего с богатыми рестора-
Гавана, Куба.
Он живет в окрестностях Гаваны. И вокруг него,.как всегда у этого замечательного человека, бурная, наполненная большими событиями жизнь. Сегодняшняя Гавана особенно по сердцу этому большому мастеру.
— В этом гаванском предместье живет очень хороший народ, — говорил Эрнест Хемингуэй.
Мы сидели в одной из комнат белой одноэтажНбй виллы, что уместилась на самой верхушке зеленого холма. Улицы с маленькими домиками убегали вниз, карабкалибь на другие пригорки, пестрели разноцветной окраской стен.
— Вы знаете, что Камило Сьенфуэгос, недавно погибший от несчастного случая, герой борьбы против Батисты, родом из этого районе? Я играл с ним когда-то в бейзбол. Хороший человек и замечательный борец. Все хорошие, честные люди П9ддерживают кубинскую революцию. Она была исторической неизбежностью. В годы диктатуры положение здесь с каждым годом становилось все более невыносимым...
Не так-то просто было дозвониться к Хемингуэю, чтобы условиться о встрече. Этот писатель, охотник и рыбак — не домосед. Если он не работает — лучше не ищи его на вилле "Вехийа", ни в комнатах, ни в саду.
Наконец в телефонной трубке послышался приглушенный расстоянием, но все же густой, крепкий голос, за которым невольно видится высокий и широкоплечий человек. С легким американским акцентом Хемингуэй спрашивает по-испански:
— Интервью? Советский журналист? Пожалуйста. Но я должен предупредить, что не принадлежу к числу говорунов...
И вот уже мы идем по узкой улице, круто забирающей вверх, проходим по дорожке сада, поднимаемся на каменную террасу перед домом, с которой виден небольшой плавательный бассейн. Пусто. Ни души. Но тут за широким окном замечаем вдруг хорошо знакомое по портретам крупное волевое лицо писателя. Крепкий седоволосый старец в легком спортивном костюме выходит нам навстречу. Впрочем, то ли'Т1То слово — старец? Уверенная, энергичная походка, живой взгляд, молодо улыбающийся рот.
Он проводит нас в дом. Большая комната. Книги, книги. На стенах — картины, изображающие сцены боя быков.
— Вы здесь работаете?
— Иногда. А чаще в библиотеке — особенно, когда мне часто приходится обращаться
са. Внутри почти полная темнота. На столиках еле заметные огоньки ; светильников ^ такие слабые, что не сразу замечаешь чуть подсвеченные "ими. лица сидящих за столика-'ми посетителей. Один угрл отгорожен невысокими перилами. Там, 'в оранжевом луче единственного фонаря,, на высоком табурете скромно бдетая-де-вушка. ~ Чуть поодаль — юноша-с-гитарой-в-руках,- И де-
за справками.
На книжной полке замечаем несколько томиков Достоевского.
— Вам нравится Достоевский?
— Я вообще высоко ценю' русскую литературу. Можно сказать, что _в какой-то степени я сформировался как писатель под ее влиянием. Произведения Пушкина, Гоголя, Толстого, Достоевского, Тургенева очень много мне дали в те годы, когда ^ был начинающим...
— А вот здесь... —Мы проходим в маленькую комнату без мебели. — Здесь я работаю, когда не нуждаюсь ни в каких справках. Повесть "Старик и море" написана в_этой комнатушке, и знаете — единым духом, без каких-либо исправлений в дальнейшем. .Это единственный случай, когда вещь далась мне так легко. Обычно я много раз исправляю .написанное, потом возвращаюсь к готовой рукописи через
вушка поет народные песни английские, французские, немецкие... И поет она красиво, на редкость музыкально и вдохновенно... .
А слушатели — все молодежь — сидя-р, не шелохнувшись, и слушают, не сводя глаз с исполнительницы. Потом к Лини Голд— так звали певицу — присоединяется другая девушка, и они поют дуэты. Потом обе становятся слуша-
ОкончаниФ м« стр. - кол. 3) -
полгода, чтобы снова и снова проверить, все пригладить, от^ шлифовать. Тяжелый, с»40нь тяжелый труд! г— И с лбЬкой улыбкой: — Я, как монах, за- • живо погребен в этой вилле. Не разгибая спины, тружусь с; половины седьмого и до часу дня — почти всю неделю..
— Что же заставляет вас работать так напряженно?
— Каждый человек рождается для какого-то дела. Каждый, кто ходит по земле, имеет свои обязанности в жизни. Мой долг — писать. У меня сейчас большие планы, но мало, к сожалению, остается времени для их выполнени5Г; Я хочу писать хорошо. Сейчас я работаю над маленькими рассказами и заканчиваю большой роман. Рукописи трех других романов хранятся в сейфе Национального банка...
— В сейфе?
— Я не хочу их сейчас издавать. Если со мной что случится, хочется, чтобы семья была обеспечена. А потом мне вообще больше нравится писать, чем публиковать написанное...
В маленькой комнате, где создавалась повесть "Старик и море", к стене прислонен пюпитр с чистым листом бумаги. Заметив вопросительный взгляд, Хемигуэй говорит:
— Я всегда работаю стоя. Я ведь наполовину моряк, привык управлять шхуной, и мне легче дышать, когда я твердо стою на ногах.
В комнате — тигровая п львиная шкуры, оленьи рога.
— Мои охотничьи трофеи, — улыбается писатель.
— Вы много путешествовали. Не собираетесь ;1и в ближайшем будущем совершить какую-нибудь новую поездку?
— Я всегда очень хотел посетить Советский Союз. Как-то все не выходило. И языка я к тому же не знаю русского, но думаю, что в будущем побываю в СССР, обязательно побываю.
Звякает входная стеклянная дверь. Вернулась из города жена писателя Мэри. Это ее меткому выстрелу обязана своим украшением — шкурой африканской львицы — одна из стен гостиной. Мэри Хемингуэй приглашает пройти на террасу. Уже вечереет. На бирюзовом закатном фоне неба чеканятся пальмы. Море... Нет. Море отсюда не видно. Должно быть, читатели повести "Старик и море" будут очень удивлены — Карибское море в двенадцати километрах от виллы. К месту стоянки своей шхуны Хемингуэй ездит на машине.
— Как красиво! — Мэри кивает в сторону дальних холмов, залитых красными чернилами заката. -— Жаль, что вчера, когда в гостях у нас был Микоян, на небе не было таких красок.
— Я очень доволен, что ваш заместитель премьер-министра посетил мой дом, — говорит Хемингуэй. — Я давно не встречался с советскими людьми, со своими старыми знакомыми — Эренбургом и Симоновым. Хорошо, что господин Микоян приехал на Кубу. Такие контакты крепят мИр. Я , хороший американец, хороший гражданин сво^ей страны. Я всегда воевал, когда это было нужно родине. Но я не считаю, что войны неизбежны теперь, когда против них борются народы. Мне думается, что быть противником войны •— это означает быть честным человеком. •
Время бежит. Чувствуется — -хозяин дома устал. Разговор . заходит о духовном кризисе молодого поколения в некоторых странах в Англии, : Франции.
— У молодежи было бы меньше проблем, будь у нее ) больше возможностей найти работу по душе.
Писатель говорит о ходе человеческого прогресса, о буду- ' щём.
— Я оптимист.^ Это видно по моим книгам.
И, наконец, в заключение, уже прощаясь, мы просим пи- ^ сателя обратиться с несколькими словами к советским: юношам и девушкам.' , _ .
— Лучший совет:," умейте • быть по-настоящ4му-\счастлн- , выми, — г6вврн+'' ^'Сёййнгу^й; — и никогда ничего^ йёбой1"ёсь.
В жйзии надо дерз^т^!;^'?
гул
1. '
■т
I
в
I-
■ Э
• У н
Е
• 1-
• I-)-
• а
)
с