Щ, I
1Ш:
Очерк о Закарпатской Украине
Пред нами, пред людьми оттуда, с советской стороны, гостеприимно открывались двери хижин, вилл и замков. Пред нами открывались души людей и картины природы, и "много, много не мрнее радостных находок ожидало нас в
ПУТИ.
рите..." й лесоруб на полотне чуть-чуть улыбается,' он доволен таким разговором, и он скажет об этом внуку, сидящему подле него... Да, это он. дед Федор, это его нечеловеческая сила— в пристальном взгляде и в руках, слишком больших и корявых, чтобы походить на   обыкновенные человеческие
рукп. Изображенные на переднем кую веточку полыни,   и голодный
ми лечь... И только теперь я знаю, что ноги мол заживут, если... если те, кто придет сюда -с той стороны, сумеют заметить здесь не только веселье нашпх бедняцких свадеб, не только песни,, обычаи, пестроту нашей крестьянской одежи, очень ветхой и давней, не только красу наших гор, но и вот  эту серень-
В селе Турица мы узнаем, что там живет художник. Заходим к ному с некоторым опасением. Иос-ле всего виденного в этих краях так не хочется разочаровываться. При взгляде на первое полотно, вывешенное на веранде, нами овладевает неприятное смушение. Но, войдя в дом. все от изумления
плане картины, они непропорцио- взор лесоруоя, и раны
нально велики, но в итом -художника, его сила и да... "
IX
И вдруг я словно вижу пред собон> не только деда ра. Одна из дочек Иосифа
- уд^^-
прав-
снова Федо-Бок-
шая. илоГфаженных художником в
дере
:^гжа работы бол..1по-"^^'■^"^^''"ь'мч оликамп одна .-5еличественные кра-I —        Ьатя, нето Нора, -горной Украины иредставле-н'тая девушка на полотне так жп-1 множестве полотен, и мы.:     напомнила мне Марию...
ахают.. На стенах изящного венского котт^ го мастера. П« соты ны во
зача1)0вапные, ходим на иыпочках от картины к картине. -дивимся иредельн1)й сочности красок и втруг как-то совсем по-новому наминаем ионимагь все то. чго пт>и-велось нам повидать в лтом тпв-ном краю, и нам ка'.кстся: осла йы мы сами не насытились н!1кими красками аакарпатскоп природы, то, влглянув на шиотна Щолтеса. не поверили бы его реалистическому та.танту. Пожар осени, синева реки, причудливые очертания облаков, г.тубипа и прозрачность во.чдуха. — все ••то казалось оы слишком восхитительным. слитком украшенным, чтобы походить на правду здешней ;киши: но лду правду украинского пейзажа мы и сейчас видим П1)ед собо11 и:; окна жилища худо-л:ника. и радуемся встрече с ним. Б глубоком молчании покидаем магтерскуь'. п нам не  хочется отскаа  ухотить. Ху-
_. випшевом саду, вся
позлащенная из них
- босо-
Вот 1>на. вот... в ту первую встречу, в горах, не мспми пастухи уг(1мониться   до склона дня.
на его ногах... И чтобы никому уж больше не казалось, что это... сок раздавленной земляники! Ведь это — кровь! Это больно и... обидно!
Я вот беру, смотри, беру в рот ветку полыни, и никто не узнает, что мне горько. Я вот хожу по камням босиком, и никто не узнает, что мне бол1^но. Я умею петь. Научили, в ботинках, но ду советская, и не ХОЧУ ходить .^Гария умолкла
Дело, конечно, не я теперь тоже бу-я больше не хочу,
бОС1ТКОМ..." — и
так же внезапно,
Париж, август.
Автор этого очерка, сын известного писателя Леонида Андреева, был участником движения сопротивления во Франции. Он провел почти пять лет под немецкой оккупацией на Олерон, небольшом французском остро-I ве, расположенном при впадении реки Шаранты в Атлантический океан, Этот остров, равно как и небольшая прибрежная полоса с городом Рошфор, оставался в рз'ках врага еще восемь месяцев после освобождения почти всей французской территории в авг^'сте прошлого гОда. — Ред.
Немецкая оккупация продолжалась на острове Олерон почти пять тРР-1лет: с июля 1940 года но 1 мая
ней. она кормила на своего бУке-'
Мария сидела' в отдалении. горк1\ Когда, ров, я подопим к овец {)Омашкпми та.
И ви;ку деда Федора. Вот он стоит на поляне — тя;1;елый, кряжистый, большерукий. Он тушил ;>ти-| ми руками парные пожары. Шли-(|10вал мраморные плиты на одной из пражских (|1а6рик. И совсем не-данн("> шли(||Овал такие же плиты' тля памятника воинам Красной .Армии. Он задушил нетавно ;>ти-'| ми самыми руками медведя, на-! павшего на стад!^. Он убил зтими; руками двух немцев — здесь, в, лесу, еще затолго до прихода со-[ ветских войск. Он срубил десят-1 ки тысяч деревы>-в в лесах ;}а-| ка])патья. .Австралии    и Канаты.^ дожник Солтан ИТолтес. застенчи-Он не мог только схватить за ко-'
' С1.1 счастье, которое пришло к не-' му теперь по тоброй воле.   И он теперь крепко стоит на своей сво-1 ботн11Й земле, он. как дуб на ней. 8 Советской стране художник м(>-| корявый и красивый. Я гляжу жет существовать, не "имея какой-; Федора и начинаю понимать, как либо "второй про(1)ессип. неопходи-1 он. вот такой великан, мог про-
на свете: ему | жить свпв^ тысячу лет в неволе и 'не утратить ничего:   ни сил. ни
как и заговорила, и вдруг устыдилась своего гнева, закрыла глаза на бу-: широким вышитым рукавом и си-после всех разгово-' дела тихо, как сама печаль,   а я "   —- ----------.       р.^д^ ^^.^^ глядит на
ия и не видит краски смущения, воспаляк'Щеи мое лиц(1.
1915 года. На Олерон, где жила моя семья, я приехал в конце 1940 года, опередив немцев всего на несколько дней.
Сразу же после прибытия на остров немцы начали устраиваться: сооружали бараки, таскали мебель из одного дома в другой и рыли противоазроиланные убежища. Вскоре началась постройка знаме-; нитой "Атлантической стены". Пер вое время работала организация Тодта. а пстчм. когда немцев начало раздражать пассивное любо-пьпство местного населения, пошли реквизиции среди крестьян. Мне долгое время, до начала 1944 года, удавалось избегать реквизи-
вый молодой ■чрл(^век. священник сельского ирпхода. ст(1ит на дороге и недоуменно смотрит нам вслед: ему только-что сказали, что
Внизу у наш1гх ног проплывает белое пл(»тное облако. Молодой пастух нг1)ает на трембите, трехмет-' ровой берестяной трубе. Трембита! поет громким, сиплым и грустным I
голосо.м. Отщипнув ягоду, Мария! пий. пока, наконец, и меня не приберет ее губами, остальные, всю ■ перли к этой самой "Атлантиче-гроздь рябины, протягивает мне. екой стенке'". Делать был(1 нечего Я разжевываю несколько ягод,' — все таки. это было лучше, чем прислушиваясь к словам Марии:'отправка в Германию. — и мне "Чтоу,Горько'.' А мне та ягода ка-! пришлось, в среднем, одну неделю жеп'я сладкой. Наше житье было
горше П(>г1ЫНИ...*'
И даже сейчас горит и горит эта горечь у меня на губах... Но не-' чаль, идущая в обнимку с радо-; стьк1. перестает быть печалью. Мы все еще едем вдоль хребта, обе стороны Ш(Ч'се — аллея
мой. чтооы прожить только-то сказали, что в Советской ■ стране... Э-з, да ему спхтько ска-; зали. что голова кружится... Да. I да. теперь, наконец, можно бутет' снять с себя рясу и по-настояще-; му заняться любимым делом... ;
Вторично мы встречаемся с ним, на художествем?ой выставке в Уж-; городе. Он не знал, что все зтесь|' получится так хорошо и значитель-| но. "он жалеет, что прислал на вы-. тавку мало и не самое   ва;кное.; Кгг> ппл'1тпа висят рядом с изуми-' тельными прогтзврдениями его ма-' стистого учителя Иосифа Бокгаая. и трудно сказать, кто из них кра-' ще — м:|:птро   или его ученик. Картины сетовласого Иосифа Бок-1 лпая — подлинные шедевры   ук-' раинского нскусства:   они вскоре сделают честь выставкам Киева и даже Мо1'квы. Мы медленно про-' ходим ти) светлым   залам Дома 1гро([|сок")зов. радуясь, что в семью советских худо^кников вошла та-, кая могучая кучка мастером с их многочиелен]п.1ми учениками.
Сияет всей    горячей гаммой, "Свадьба" — панно Федора   Ма-' найло. Мы долго СТГ1ИМ у картины Бокшая "Осень на реке Уж
по
языка, ни чести, ни достоинства.
Я слышу дедовы слова, естественные в такую минуту: "Где это
д.^1решни. яолони. груши, как и ' всех здешних дорогах. Все ревья круто наклонились нам встречу, так они и растут — ветру, дующему с гор, с востока.
За поворотом, с большой высоты, открывается на Долина.
в месяц, рыть ямы и таскать дерн, служивший, для маскировки прибрежных укреплений.
В марте 1944 года, в одну из первых же моих реквизиций, я познакомился с Володей .Антонен-
ПО КО:
че-!    Немецкая 75-миллнметровая ба-на ■ тарея "Квалэ"' ("Медуза""") нахо-де-|лилась в 2-х километрах от Сэн-на-!Дени на диком северо-западном
ве здесь можно говорить? Если бы нам где-гнибудь встретиться...
; Через несколько дней Антонен-ко пришел к нам и привел своего товарища, Володю Орлова. Орлову в советском фильме надо было бы играть парня с гармошкой — высокий, сероглазый, с непослушными, сползающими на лоб волосами, с чудесной улыбкой, с движениями рук неуклюже-грациозными, он был настоящим воплощением юности. На самбм деле, на гармошке он не играх и оказался куда более "серьезным": недаром он успел прочесть все русские книги, какие у меня только были на острове, вплоть до пятитомного собрания сочинений Герцена и пришвинского Жгнь-Шеня.
Сперва в саду он долго об'дс-ня'лся с моей женой на невероятном французском языке, но когда вошли в дом, произошло ЧУДО, которое разгадывается тем (если вообще надо разгадывать чудеса"), что они в первый раз после двухлетнего перерыва попали в рз'с-скую семью, где даже маленькие дети говорят по-русски (их это особенно поразило), а, главное, тем, что и им, и нам. в одинаковой степени, хотелось найти единомышленников и друзей. Мы сразу поверили друг другу, и довер11е оправдалось.
— Як немцам попал для подрывной работы. Я — комсомолец. — рассказывал мне Анто-ненко. — В Мозыре, где я родился, я не ушел с отступавппгми частями Красной Армии. — я не был еще призван, мне едва исполнилось 1Т лет, — для того, чтобы работать с партизанами. Мне казалось, чт(1 втой работой я смогу больше принести пользы Советскому Сою-
зу.
Ну.
берегу острова. Она была располо- | л;ена между складок и на пологих I гребнях дюн. поросших осссмертни пред нами Крас- '^'•"'^^ " жесткой прибрежной травою, глубокая,   в таинс!^-! Г>атарею окружали минные поля.
дать им оружие и взять их с собой. Это было не случайно в семье Федора. Еще до прихода Красной .Армии многие члены большого семейства Федора ЛГпкнта уже начали вое.вать с немцем и мадьяром. Житейские неудачи приучили старого Федора к недоверчивой медлительности, к обдумыванию каж-Д11Г0 шага. Но. К'тда пришла пора
венной фиолетовой дымке, ваз-;'Отмеченные, для устрашения жителей, черными досками, на кото-говорят: красна девица. Прохлад-!Рых были нарисованы черепа и ная зелень лугов, голубой туман,!''крещенные кости, и бес^сонечпм;-! синенщие срез скалы
дах — коттеджи,     крестьянские; пелесообразных раоот не намеча-хижины. сеновалы. На алой чере-!-"^^^ь. начальство придумывало личной крыше грустно замер   за- ^^ьте невероятные
горы и желто-красный :';ядами проволочных заграждений. ; у:' Ю Кпзгнопрпов в каменоломнях В са-|1^огда никаких более   или менее Фатюков. Ю. Ьрасноперов.
наши хлопцы теперь? День такой.
Небось думают про нас. И про те-!«^иная так в том смысле._в каком бя, .ЛГарийка. И про горы..."' — и вспоминают всем семейством младшего Федорова сына и двух братьев Марии, в высоком дугаев-| ном порыве оставивших свой кров в октябре прошлого года. После
7нГ Крпоной 7пмш,"'ошГ ,";Ге;'т"; ■."лтавскнйаист; Дом;ь| ■> ^пт деш. н..,пль„„к батареи, лей-
Г";"п^  ""мляГ™"   попр'о'^ш -'™« --^У- дружится „ад селом. 1 ^нт Кранц    „„был уШ.т „р„
.т..-., „л, -^гч,-,-,,-. т, т-эс-п. ,т^Ч       Вдалеке, в синеве небес   мрачно: "'^^^пи оатареи в апреле 194о го-
и что же. удалась раоо-та? ■
— Да, кое-что я сделал (впоследствии я узнал, что не один террористический акт был им органи-.зован"), но потом немцы нас выловили, мой товарищ, с которым я работал, был расстрелян, а я ускользну.т. Но вот с тех пор, как меня привезли во Францию, ничего не могу сделать. Если бы я только мог связаться с французами, но никто из наших ребят не говорит по-французски. Свяжите нас с французскими партизана^ми!
К вечеру * собрались у нас и другие русские из окрестных батарей, те. кому Антоненко передал мой адрес: Н. Голованов, И.
— Неужели никто меня не поддержит?
— Я же тебе говорю, что французы технически очень слабы и в настоящую мин>'ту атаковать острова не 'могут. Они обещают твердо, что не позже Рождества остров будет освобожден. Потерпи еще два-три месяца.
— А если я совершу индивидуальное выступление, скажем,- убью коменданта острова? -
— Нам пришлют из Ла Гошелп другого коменданта, а тебя расстреляют." Кроме того, все русские попадут под надзор. Ты же сам понимаешь, как нам важно не вызывать подозрений именно теперь?
Под конец, я все таки Антонен-ка немного успокоил. Вечером, около ворот, мы с ним попрощались. Было темпо. низко нависшее небо сливалось с силуэтами деревьев, и сильный южный ветер бил в.лицо мелкими капельками, как будто просеянного через сито острого дождя.
— Не торопись умирать, еще успеешь, — сказал я "ему. — И с немцами успеешь распрощаться, как следует.
Почти то же Самое говорил мне Голованов. Но и ему я не мог помочь — капитан Леклер попреж-нему требовал никаких индивидуальных выступлений не допускать. Однако, двое русских солдат з батареи "Ильтес" не выдержали. В ночь с Зтго на 4-е ноября Ершов и Ковалев отвинтили замки у двух 1Г)0-миллиметровых орудий, зарыли их в песок и бросились вплавь через пролив, надеясь добраться .•^0 континента. Мот1усонский пролив неширок — километра три-четыре. Но русские не знали, что в проливе сталкиваются два течения, образуя водовороты, смешивая ил и песок с водой, и что буря, разыгравшаяся ночью, делала переправу через пролив иевозм<^ж-ной даже д.тя рыбачьих лодок. Их тянула свинцовая вода, и через несколько дней трупы Ершова и Ковалева • были выкинуты прш^оем в нескольких шагах "от батареи "Ильтес".
и нелепые.
са-Так.
мрачи
чернеют зазубрины в руинах тысячелетнего замка — на высоком, крутом и от леса лохматом холме,; вдруг возникающем пред    нами \ на этой благодатной равнине, сре-' ди причудливых извивов реки.
Река заплетает на Красной До-| лине свои плавные петли и дуги, [ позлащенные солнцем   на возвы-
действовать. старик не медлил. Он 1 ш^^и«остях,  сереористые в лугах
и его сыновья и дочки, отец Марии и она сама помогали своему счастью, помогали смелым людям, ушедшим в леса .задрлго до осво-и ' бождения.Мария видела, как нем-
трудно оторваться от сияния всех цы расстреливали ее родного бра-тонов желтого и синего в сказоч-|Та и его старших товарищей. Ми-ном мире, перенесенном сюда ру-;хайла Гечко.   Олену    Гондера и
многих других. Деда Федора вме-
кой художника. Мы дивимся внут-
ррннему ритму в картине Борепко- стр с Марийкой захвати.ти тоже, и го "В1;треча Красной Армии"'. Все тогда они узнали от немца, что они здесь замерло в торжественном по- _ партизаны, и уже смотрели рыве. но фигуры так диип.мйчны I смерти в лицо, и только случай по-устремленны.- что вот-вот    все ' мог остаться в жпвых. Теперь, пос-
и
запляшет от радости.
Нам кажется знакомым темное озеро посреди мрачной горной поляны на экспрессионистском полотне Гриця-Эрделия. Мы стараемся вспомнить, где встречали красавицу в ярком наряде невесты, изображенную тем же Эрде-лием, художником беспокойным п стремительны.м". прошедшим соблазны всех "измов"' европейского искусства, из академий Парги. Будапешта и Парижа снова возвратившимся к своим родным Карпатам: голубь знает свое гн1'з= до! Мы присматр1гваемся к его "Гуцулу", выполненному в холодных зеленоватых тонах увядания, и древний старик, г.чядящий на нас с полотна Эрделйя, чем-то отдаленно напоминает нам деда Федора... Но нет, нет:, дед Федор, вот он, вот церед нами — "Лесоруб" выдающегося мастера Федора Ма-на^ло;-йартй которую нельзя зйбыть.У лесбруба глаза цриш;у-ренвше, ■ как у; д Федора; себе на 5^е^^ :р
^   :йлов|^^ сво-
ле всего, что пыло. мир кажется таы1м светлым, и так обидно слушать бабьи опасения Ильяны. "и Мария сейчас должна бы поговорить об этом с братьями, с отцом, и дедом. Но нет. жалко ей свою упрямую старуху, ведь уже не спит она ночи напролет, видя явную тщету своих сомнений, тающих медленно и потому навсегда...
Мария сидит на бугорке, в некотором отдалении. Когда я подхожу, овцы шарахаются прочь, а затем снова обступают нас плотным кольцом, скрывая от глаз пастухов. Я опираюсь на пенек, чуть" пониже. Я гляжу и вдруг вижу, что в(зе ступни в крови, исцарапанные и разбитые на острых камнях под'еМа.
"Что это? Кровь?" Я вскрики^ ваю и вижу краску гнева, внезап-цо заливаюпдуго лицо Марии: "А ты что думал'?'Ягодный сок? Что МОП ноги так грубы, что и ка.мни мне .нипочем ? Что л1,не не больно Что поэтому только я: и хожу всю жизнь 'ббсйком?:.^' коща-тб- -бй-вал'о, спускалась; в город; ц • долго-
да") придумал новую работу. Перед батареей, на плоских скалах испокон, века была устроена большая запруда."где в отлив жители Сан-Дени ловили рыбу. Местами стена запруды, сложенна>^ из камней с великим искусством — без цемента — достигала двух метров высоты. В эту стену Кранц придумал всадить толстые пятиметро-самых ГОР Поет намп'-"^ бревна: по его мнению, эти \ бревна должны   были помешать
высадке союзников. Мы разбирали камни, выдалбл1гвали дыры и. воткнув бревна, закрепляли их. нами: Дня через два поднялся хороший нор-уа Ссев.-зап. ветер), океан развеселился, и из всех бревен, всаженных нами, осталось одно; впродем, через неделю и его выкорчевало. Г^апруда же была погублена — образовались   дыры в
впадает которая
и голуоые у
— Тисса: здесь в нее свет.тая, проворная река, так и называется: Река.
Пред нами — Тисса! За
— прочная стена большого советского дома, мирно раскинувшего .свой звонкий и празрачный купол на полмира — от холодных камней Чукотки до виног'радников этой тихой закарпатской долины.
Над рекой Рекой, над Тиссой — ясный день. Мы едем дальше, вдоль стены, — по переднему краю большой украинской земли. Теплый ветер — из-за гор. с востока. Голубь реет над свотг гнездом.
ПРЕДАТЕЛЬ НОСКЕ ЕЩЕ ЖИВ Лондон, Англия, 21 сентября__
Люксембурская радиостанция сообщает, что Густав Носке, бывший лидер социал - демократической партии Германии, который был министром обороны в первом республиканском германском правп-' тельстве по окончании "м|1ровой войны 1914—18 гг., все еще жив и нахОдится-в Германии. Носке известен: тем, что способствовал германскому военному командованию сохранить свои силы после первой мировой войны и жестоко расправлялся с революционными рабочими. После прихода Гитлера к власти он, .конечно, избежал расправы,, постигшей подлинных ру-:Коврд11телей рабочего движения. В 1944 году, по утверждению радио-стапции, он -был арестовал за участие в заговоре против Т11тлера' и заключен .^в -тюрьму^'^ДХосле^^ го
ке бш[ освоб;о:кден^:и^^^ жить в этом городе. , \-
"Роммелев-эти
несколько метров шириной, и рыбная ловля прекратилась.
Обыкновенно, французских крестьянине смешивали с* немецкими солдатами, но в тот день Кранц, видя, "что мы не успеем до прилива закончить посадку ской спаржи", как прозвали заградительные бревна наш крестьяне, прислал нам на помощь полвзвода немцев. Наблюдавший за нашей работой обер-ефрейтор сказал мне:
— Тут есть один ваш соотечественник, русский. Хотите поговорить с ним?
Первым движением моим было отказаться — к русским в немецкой форме, а таких было, как мне говорили, на «острове человек . сорок, я относился с естественным недоверием — ''власовцы"» Но любопытство оказалось сильнее; й вот я-увидел нехотя подходившего ко мне, еще совсем молодого парня, , лет девятнадцати. Военная куртка сидела мешком, ногн-в сол-датских ботинках, кое-как зашну-. рованных, скользили. на, мокрых водорослях, лицо его смуглое, на-^ хмуренное ; было сосредоточенно и недружелюбно. • ■ , г-^ Вы... ---русский?? д у. V - --4: . Быстрый и.очень збркий'взгляд;. Глаза черные   и необыкновенно
Франция, за исключением при-: брежной полосы, была i дена. Для нас на Олероне нача-' лись месящл мучительной осады.
Нам было очень трудно удержать наших русских товарищей от индивидуальных выстуттлений, которые могли бы скомпрометировать всю организацию.
— Тебе хорошо говорить "подожди"'. — сказал мне как-то Голованов, — но вот ты ходить в штатском, а на мне — ихний проклятый мундир. Я хожу, как будто' одетый огнем.
Осень была очень тяжелой. Немцы, до сих пор силившиеся быть "корректными", начали показывать свое настоящее 'лицо, Реквизиции следовали одна за другой. Начались повальные обыски. С июля месяца мы были лишены электрического тока. В октябре, когда наступили длинные вечера и от всевозможных слухов мутнела голова, я вместе с одним из моих французских товарищей ночью, между проходом двух немецких патрулей, влез на столб, где проходил ток, снабжавший батарею Сэн-Де^и, и присоединился к нему. Так, на немецком токе мы слу^ Шали всю осень Москву.
Ё октябре из батарей "Кондор", находившейся на южной часТи острова, приехал ко мне Антоненко. Его ^еревелй- туда еще в августе —за отказ в повиновении начальству. Он был арестован, отсидел положенное количество недель в тюрьме Шато д-Олерон, где встретился с попавшим туда за такой же проступок В. Орловым, а потом, в наказание, был переведен в "Кондор".
Несмотря на обычное свое спокойствие и сдержанность, было видно, что он очень взволнован.
— Надо действова[ть. Нельзя больше сидеть без дела.' Ты ведь знаешь, как ко мне относятся товарищи — они ждут, что я первый совершу террористический акт. Эта вера накладывает обязанности. Если бы мне только дали двадцать французов, даже невооруженных, я мог бы взять всю батарею. Слушай, ^-^ он смотрел на. меня .своими ..раскосымрг, блестящими глазами, — и. я верил ему:: действительно, батарею мог взять,, ведь;это совсем просто. — Нас на часах по ночам стоит трое, все в разчых местах. Я уберу немцев и проведу партизан.через ко-
Наблюдение за русскими еще усилилось, встречи стали' почти Невозможными.
Осенью перевели в одну из южных батарей моего самого милого друга. Ивана Максимовича Фатю-кова. Может быть, в нем больше всего открылась мне новая советская Родина. Скро:4ный, крепкий и нежный, он больше всего на свете любил ту землю, где он родился, освобож-! Ф*^тк>ков рассказывал мне о совет-' ской жизни, о колхозах, о советской конституции — л рассказывал так, как1не могла рассказать ни одна самая мудрая' книга. Впоследствии ему, одному из первых, удалось перебежать к французам,
предварительно^ саботировав два орудия, и вместе с французскими парт1гоанами атаковать батарею, где он томился долгие месяцы.
В декабре напряжение достигло крайнего предела. Мы получили сведения, что высадку предполагается сделать на-днях. Но. на рассвете" 15-го декабря начались аресты, продолжавшиеся три дня. Меня арестовали в первый же день, в 5 часов рра, так сказать, по всем правилам: стук в ставни, поспешные сборы в темноте (не зажигать же электричество при немцах), прогулка под конвоем до батареи, где нас встретил лейтенант Кранц, являвшийся предстайите-лем гестапо на северной части острова. Здесь я встретился с так же арестованным А, А. Ранета и в последний раз увидел мельком Е. Красноперова. Че1>ез несколько часов пас на грузовике отправили в Боярдвиль, где в детском лет-пем лагере, носившем ироническое название "Счастливый дом", нас интернировал^^ Арест был сделан наугад: из 500 человек," арестованных на острове, в "Резистанс"'' участвовало не более 30, но тем не менее, высадка была отложена. Но тут. как говорит Киилинг, уже начинается другая история.
Во второй половине апреля началась военная операция, в результате которой остров был освобожден — 1 мал 1945 года, за н(»-делк1 до подписания немцами капитуляции. В боях за освобождение острова мне не пришлось участвовать. Со стороны французов, потери были невелики. Среди погибших — двое русских, Антоненко и Красноиеров, расстрелянные немцами на месте, в то время, как они приводили в негодность орудия. Недавно я получил письмо от Фатюкова. написанное им накануне его от"елда в Россию. Письмо кончается так: "Нашим товарищам, Володе Антоненко . и Жене Красн(П1ерову, героически павитм в борьбе против фашизма, — вечный пок(1Й, и мы вечно не забудем о них. Я был перед самым боем н тнфьме Шато и в одной из камер Антоненко. во время его там пребывания, написал на стене стишок :
""0. ты. жилищпица печальна.
Как ты холодна и темна.
Жильцов встречаешь   ты с.1у-
чайно —
Знать, скучаешь ты одна"".
Недавно на кладбище Сан-Пьер д-Одерон, в присутствии представителя советской миссии, был открыт памятник четырем русским — Ершову, Ковалеву. Антоненко и Красноперову. Да будет легка им чужая земля!
ЧИТАЙТЕ "ВЕСТНИК^* И ПЕ-РЕДАБАЙТЕ СВОИМ ДРУЗЬЯМ!
ХИТРАЯ ДЕВЧОНКА. — С. Сергеев
НОВГ 1У П0ам;л^. у;
■еевШвнсннйЩу;.. ■:.. д. -^ н. Тихонрв.
СПЕЦИАЛЬНАЯ РАСПРОДАЖА!
БШТЕЧХА
из 24 СОВЕТСКИХ   КНИГ   И   БРОШЮР   МАЛОГО . ФОР^ЯД^А, ВЫШЕДШИХ ИЗ ПЕЧАТИ В 1945 ГОДУ И ТОЛЬКО ЧТО ПОЛУЧЕННЫХ СКЛАДОМ "ВЕСТНИКА"
Все 24 книги и брошюры принадлежа» перу известных советских писателей и описывают жизнь и героические деяния советских народов в дни войны.
ВСЯ  БИБЛИОТЕЧКА НАСЧИТЫВАЕТ    792 СТРАНИЦЫ. БРОШЮРЫ И КНИГИ ЭТОЙ   БИБЛИОТЕЧКИ ОТДЕЛЬНЫМИ ЭКЗЕМПЛЯРАМИ  НЕ ПРОДАЮТСЯ.
В интересах снабжения читателей и организаций этими "^вейшими произведениями советских   писателей,   ЗА ВСЮ БИБЛИОТЕЧКУ
устанавливается
ДОСТУПНАЯ ЦЕНА-$4.00
(С ПЕРЕСЫЛКОЙ)
С заказами обращайтесь в редакцию "Вестника".
Реиомендуем организациям заказывать по 2—3 комплекта этой библиотечки для удовлетворения спроса читателей. ЧИСЛО КОМПЛЕКТОВ ОГРАНИЧЕННОЕ. Список книг и брошюр библиотечки:
1. АЛЕКСЕЙ КУЛИКОВ, БОЕЦ.— Б. Горбатов.
2. В ХАТЕ.---Ванда Василевская. В немецком тылу.
3. ГОРДАЯ ФАМИЛИЯ. — В. Шишков.
4. ДОМ'И К НА ХОЛМЕ. —. В. Каверин,
5. ЖИЗНЬ. — В. Ильенков. '
6. ЗОЯ. — Маргарита Алигер.
7. МАТЬ. — О, Курганов.
8. МОРСКАЯ ДУША, ^ Л. Соболев. О героичес^
защите Севастополя* ;
НАУКА НЕНАВИСТИ. — М. Шолохов. ОТ БЕЛГОРОДА ДО' КАРПАТ. — Б. Полевой. 0/28: ПАВШИХ ГЕРОЯХ. ^ А. Кривицкий. О ЖИЗНИ И СМЕРТИ. — Б. Горбатов. РУССКОЕ СЕРДЦЕ___К. Симонов.
14. СВОИМИ ГЛАЗАМИ. ~ В. Панфёров,
15. СКАЗЫ О НЕМЦАХ. — П. Бажов.
16. СМЕЛЬЧАКИ;:>^^?А^.Толст6й^.::>^^;;^>.    'л-^^^
17. СТАЛИНГРАДСКАЯ БЫЛЬ____В. ГроссмаИ
18. ТАНЯ.     П. Лидов. . - ^
19. ТРУЖЕНИКИ ВОЙНЫ. —
9.
10.
11.
12.
13.