Стр. 4
В Е С Т Н И I;
СРЕДА 7 НОЯБРЯ 1»
^|ГР9ХЕМТРЙН ~ ^ 18 I
"*■■"■■■■ АМЕРИКАНЕЦ
I
перевод е английского Ч А С Т
РОМАН
Р. Райт-Ковалевой и С. Мити ной Ь ТРЕТЬЯ
Л'
у
V
V
$
По-моему, да.
ГЛАВА ПЕРВАЯ 1
Лпть недели через две после смерти Пайла я снова вс^ретнлся с Виго. Я шел по бульвару Шарне, как вдруг, он окликнул меня из ресторана "Клуб"'. В те дни ресторан был излюбленным местом агентов Сюртэ; словно бросая вызов тем, кто их ненавидел, они обычно обедали и выпивали в зале нижнего этажа, а вся остальная публика располагалась наверху, куда
партизаны не могли добросить в записной книжке, когда у меня
— Собака дорогая, он ее одну не пускал, верно?
— Это было бы рискованно. Они тут, кажется, едят собак?
Он хотел положить кости к себе в карман.
— Это мои кости, Виго.
— Ох, простите. Задумался.
— Почему вы сказали, что я прнчастен?
— Когда вы в последний раз
видели собаку Пайла, Фаулер? — Бог его знает. Я не помечаю
свидания с собаками.
— Когда вы будете дома?
— Не знаю точно.
Не люблю давать
сведения по-
ручные гранаты.
Я подсел к нему, и он заказал для меня стаканчик вермута.
— Разыграем, кому платить?
— Пожалуйста. — Я вынул ко-'лпцин. Зачем избавлять ее от тру-стп, чтобы сыграть в традицион- дов?
ную игру ''Восемьдесят одно". Как ; — Я бы хотел сегодня вечером эти ппфры и самый вид костей . зайти к вам поговорить. В десять напоминают мне о годах войны в | удобно? Конечно, если вы будете
конра говорил об убожестве американской литературь!, о позорных провалах американской политики, об иопорчённости америкапских детей. Как будто не один человек, а вся нация отнимала у меня Фуонг. Что бы Америка ни делала, все было не так. Я всем надоел разговорами об Америке, даже моим французским друзьям, которые вполне разделяли эту антипатию. Я вел себя так, словно меня предали: как будто о враге можно сказать, что он тебя предал.
В эти дни и произошел инцидент с "велосипедными бомбами". Вернувшись пз бара "Имперпаль" в пустую квартиру (где она — в кино? Или у сестры?), я нашел под дверью записку от Домиегеса. Он извинялся за то, что все еще болен, и просил меня быть завтра утром к половине одиннадцатого
Индокитае! Где бы я ни был. стоит один, мне увидеть людей, играющих в костп. — и я снова на улипах Сай-
Я могу послать Фуонг в кино. А у вас опять с ней наладн-
гона пли Ханоя пли среди ра-з- лось? валин Фат-Дьема. снова вижу, как ' — Да.
парашютисты, похожие на гусенип ; — Странно. У меня впечатле-в своих странных защитных ком- нпе, что вы... что вы лесчастливы. бпнеяонах, патрулируют кана^лы: — Что ж. на это может быть слытг, как стреляют минометы, а много причин. Впго. — иногда перед моими глазами и добавил без обиняков, встает мертвый ребенок. 1и знать, как не вам.
— Воз вазелина. —■ скапал ' — Мне? Виго п бросил косит: выпяли чет- , — Копгчно. Вы и сами не очень-врокп. .двойка и единица. Он под- то счастливы.
о-'пинтл мне последнюю фишку.
Пт. мне жаловаться не на ,-
Ппп игре в когти вгр агрнты Гюп- , что. "Газрутенный дом не может
возле большого магазина на углу бульвара Карие. Он писал, что это просьба мистера Чжоу, но я подумал, что в моем присутствии скорее заинтересован йистер Хэнь.
Однако история, которая там разыгралась на другое утро, могла послужить материалом всего-навсего для одного абзаца, да и то подавать его надо был^ юмористически. Она не имела никакого отношения к тягостной, изматывающей войне на севере, к каналам Фат-Дьема, забитым серыми разлагающимися трупами, к минометному огню, к слепящему полыханию напалма. Я уже с четверть часа :кдал у цветочного киоска, когда со стороны улицы Катина, где находится главное управление сказа"!" я ^к)ртэ, в скрежете тормозов и визге 'тин подкатил грузовик с полицией. Полицейские спрыгнули и бросились к магазину, словно хотели разогнать толпу, но толпы не было — стояла лишь длинная вереница велосипедов. В Сайгоне каждое большое здание словно обнесено
Кому
тп упоптебляли свой особый, мало-i быть несчастным"', пгпстойпый жаргон, ^[о-кет быть. ' — Откуда рто? его изобрел Виго. я подчиненные
подхватили, но они-то вряд ли можно ли гордиться твлекп-'псь Пя^кялрм. , "Дерево несчастным не бывает'\
— Младший лейтенант.
Г каждой пропгранной тотпей
изгородью из велосипедов
тут
меры. Все происшествие было сущим пустяком; десять взрывов, слегка ранено шесть человек да повреждено бесчисленное множество велосипедов. Всем моим коллегам, кроме корреспонденте "Эк-стрим Ориан", назвавшего этот инцидент "зверством", было ясно, что сообщение о нем поместят лишь в том случае, если оно будет подано в юмористических тонах. "Велосипеды с бомбами" — неплохой заголовок. Все возлагали вину на коммунистов, только я один написал, что взрыв бомб был демонстрацией со стороны генерала Тэ, да и то мое сообщение в редакции переделали. О генерале писать не стоило. Незачем бы^я) тратить место в газете, объясняя, кто он такой. Я отправил мистеру Хэнго через Домингеса 8аписку,'в которой выражал свое сожаление: я сделал все, что мог. Мистер Хэнь прислал вежливый устный ответ. В то время мне показалось, что он сам или его вьетминский комитет проявили излишнюю чувуствительность: на самом деле коммунистов за всю эту историю никто всерьез не упрекал. Напротив, это больше, чем что-либо другое, могло утвердить за ними репутацию людей, обладающих чувством юмора. "Интересно, что они дальше выкинут?" — говорили-люди, встречаясь, и даже для меня символом всей этой нелепой истории было велосипедное колесо, которое весело, как волчок, вертелось посреди бульвара. В разговорах с Пайлом я ни разу не упомянул о том, что слышал о его связи с генералом. Пусть возится со своей пластмассой: это безобидное развлечение отвлечет его мысли от Фуонг. И все же как-то вечером, когда мне было нечего делать и я очутился неподалеку от гаража мистера Муоя, я вашел туда.
Это было маленькое грязное помещение на бульваре де ля Сомм, похожее на склад лома. Посредине стоял поднятый домкратом автомобиль со снятым капотом, похожий
велосипедистов больше, чем в лю-
„ ^ бом университетском городе Запа-
- То:ке Паскаль. Это спор о том. 11^^^^.^^ ^р,^ ^ ^^^^.^ ф^то-
нргчастьрм. i ^^^^^^дрд^^ полицейские успели про- на зияющую пасть какого-то доделать • какие-тЪ смешные и непо-
— Почему вы пошли в поли- ' нятные манипуляции. Они врезанию, Виго? " |лись в ряды велосипедов, схватили
любопытство к людям, я потом да- 1 бросили в бассейн фонтана. Преж-же и увлечение романами Габо-д»^ я смог расспросить хоть
вы переводились в следущий чпн:, _ ^^^^^^ ^^^^^ ^ ^^^^^^ Необхо- ^три машины, держа их высоко над
п^.п!Г;хп/1''?. ТгонГи";"./!? ^ я.арабагы^ать на жизнь, | головой, выбежали на бульвар и пз участников не становился ка-1 ^ ' ______ ,-.г,^^,.,,. „ й^^^г^кт, а,лгт-го„о тт,»«.,-
питаном пли майором. Виго выиграл | и вторую партию п. ттррргчитывая ' ^' Лишртт. сттпзал: — Мы нашли собаку Гайла.
— т^-т как?
— Иалернор. они ее нтткпк но »огли оттат"ть от тела. В обшем
попрпрлалп ей горло. Она вял<тлагь в ттлр. мртлах в пятидесяти Вепо-ятно. .т"тьте не могла доташиться. Вы все еще интересуетесь
рпо 1 одного из них, полицейские прыг-
—" Вам. по;калгй. надо было 'нули в грузовик и быстро покатили идти в священники. по бульвару Боннар.
— А я тогда не те книги читал. : — Операция "Велосипед", — ^
— Все еще- подозреваете, что я сказал чей-то голос. Это был ми-к птому делу причастен, а? стер Хэнь.
-Он поднялся и допил свой вер- — Что они делают? — спросил мут. — Учебная тревога? Но для
исторического зверя в провинциальном музее, куда не заглядывает ни одна живая душа. Наверно, эту машину здесь просто забыли. Цол был завален обрезками железа и старыми ящиками — вьетнамцы
Просто хочу с вами потолко- 1чего?
•тим делом?
вать
вот и все.
Когда он встал и пошел к выхо- зал мистер Хэнь.
Подождите минутку, — ска-
— Амерпканскпй посланник жп-; ^ подумал, что он глядит на тт.я ним не дает. Когда уоивают ; ^^рд^^ ^ сочувствием. — наверное. (?>панпуза. у нас славо богу. хло-i ^^^^ же глядел бы на то. как ттот >'оньте — это ведь не в Дпко- , ^^^^^^.^^^^^^р^^.^ пожизненной ка-
i торге заключенного, которого он Мы сыграли на раздел Фишек. | ,^^^5 1^0^01. „оймать. П т'т тже пошла настояшая игра. Поразительно, до чего быстпо у рего т>т'Г"''п четвепка. двойка и г""тгттпа. У него осталось всего три г^''ттткп, я у меня выпало самое меньш'^" ^исло очков.
— "Нанетта". — сказа т Вттго
Несколько зевак направилось было к фонтану, откуда торчало одно колесо, словно буек, предупреждающий суда, чтобы они не наткнулись на обломки кораблекрушения, но полицейский, крича и размахивая руками, бросился им наперерез. — Пойдем посмотрим, — сказал
Да, я отбывал наказание. Словно бы Пайл, уйдя в тот раз из моей квартиры, приговорил меня к
долгим месяцам неизвестности, ^шстер Хэнь и взглянул на часы.
Лучше не надо.
т? ттлптлпн^л МНР еше две гКтшки.
Всякий раа, подходя к дому, я бжп-|Дал беды. Иной раз я не заставал
ТТрмр^^.тптгсь от послетней. он ска- Гфуоег,' и, пока она не возвраша-
рзл: "Капитан
и я подозвал \
кельнера и яат*азял впно.
— Т%олту-нибгль удается вас пбыгрр'^.? — гппост я.
— Не особелпо часто. Хотите отыгр^-п,ся?
—- В тлугоП раз. А знаете. Виго. •рз вас бы мог выйти лихой иг^ок.
лась, все валилось у меня из рук, потому что я не знал, вернется она или нет. Я спрашивал ее, где она была, стараясь, чтобы она не уловила в моем голосе тревоги и подозрения, и она отвечала, что ходила на рынок или в лавку, и пред'-являла вещественное доказатель-
Вы и в другие азартные игры : ^д^^.^^ (.д^5ая ее готовность птяете?'
Он горько усмехитлся. и я поче-иг-тп ттпдумал о его белокурой же-Ш». нпо которую говопили. бутто вва поменяет ему с его подчинен-■шги.
— Одну большую игру мы все
— "Взвеспм. стоит ли пдти на гпол о том. р^ть ли бог. — ппо-пптпровал он Паскаля. — Что мпж-ро выптять п что потерять? Если бпт есть — вы выигрываете все. ргдп гго пет —..ничего не теряете".
Я то:»:р о.твртил РМУ изречением Пяскяля — единственным, которое я ттомнил:
— "Ошиблись оба — и тот. кто выбра т пешку, и тот, кто выбрал опля. Они ПОСТУПИЛИ неправильно. ТТт>о^п-л,ирр было не спорить во-гсе".
— "Да. но вы должны спорить. Тгг вч пе вольны. Вы уже причя-стпы". Вы гамп идете против своих гобствепннх принципов, Фаулер. Вм тоЛ'е причастны, как и все остальные. '
Тллькь не к релпгии. —- А Л не Л религии. По ппавде говдр|». я ЛVмаю о собаке Пайла.
— Влг как.? .
— Помните, вы говорплп — то. ПТУ) прилппяб к ее .папам, может поелшггь уликой, надо исследовал й-т, с ,ее лай й тому подобйое?
— Да^ а вм еще сказали, что рй яе Мб11р<6 й ие Легок;
—Та»-лот, я кое до чем доду-мадля. Ш».* всюду яодйл собаку с еббю!» шведь?
чем-то подтвердить свои слова ка-за.тась мне в то время неестественной;, или что была в кино (тут же пред "являлся обрывок билета), или что зашла к сестре — я полагал, что именно там она встречается с Пайлом. В те дни л с яростью сжимал ее в об'ятиях, словно она бы.1а мне ненавистна, но на самом деле мне была ненавистна мысль о будущем. Одиночество ложилось со мной в постель, и по ночам я обнимал одиночество. Она ни в чем не переменилась: попрежнему готовила еду, подавала трубку, кротко и ласково отдавала свое тело (но наслаждение уже перестало быть наслаждением) и так же, как Давно, в те первые дни, когда я хотел заглянуть ей в душу, теперь я пытался прочесть ее мысли, но незнакомый язык не давал мне проникнуть в них. Я не хотел ни о чем ее спрашивать. Я не хотел заставлять ее лгать (до тех пор, пока она не солгала мне открыто, я мог делать вид, что мы относимся друг к другу, как и раньше), но вдруг тревога моя прорывалась и я спрашивал: "Когда ты в последний раз виделась с Пайлом?"
Она медлила, а может, и вправду старалась лрвпомнить. — Когда он был здесь, — от-
Они показывали четыре минуты двенадцатого.
Ваши спешат.
Да, вечно бегут.
ничего не выкидывают, совсем как повар-китаеп. который, приготовляя из одной утки семь блюд Не выбросит даже утиной лапки. Я подумал, кто же это так беспечно мог вышвырнуть пустые цилиндры и бракованную форму: может быть, их украл какой-нибудь служащий, чтобы заработать несколько пиастров, а может быть, сообразительный мистер Хэнь кого-нибудь подкупил.
В гараже никого не было, и я вошел. Я подумал, что все они, наверное, попрятались на тот случай, если явится полиция. Возможно, у мистера Хэня есть какая-нибудь связь с Сюртэ, но и тогда полипия едва ли стала бы что-нибудь предпринимать. С ее точки зрения, выгоднее было, чтобы взрывы попрежнему считались делом рук коммунистов.
Кроме автомобиля да хлама, разбросанного по бетонному полу, я ничего не заметил. Трудно было сказал я. представить себе, чтобы в этом гараже можно было делать бомбы. Конечно, я имел самое смутное представление о том, как белый порошок, который я видел в цилиндре, превращается в пласт-
сказ ал
Йорк Гардинг живописует свою третью силу в отвлечённом виде, но вот к чему вто сводилось на деле: вот она какая. В глубине комнаты была дйерь. Она была заперта, но ключ лежал на столе между карандашами. Я отпер дверь и вошел.
Я очутился в маленьком сарайчике размерами примерно с гараж. В нем стоял один-единственный механизм, который с первого взгляда напоминал клетку из металлических стержней и проволоки со множеством насестов, словно для какой-то большой бескрылой пти-1щ; казалось, что все вто сооружение перевязано старыми тряпками, но, может быть, перед тем, как мистера Муоя и его помощников нызвали, они этими тряпками чистили странный механизм. Я нашел фирменную марку — какая-то лионская фабрика — и номер патента, а на что патент — неизвестно. Я включил ток, и старая машина ожила. Все стержни имели какое-то назначение: сооружение напоминало старика, который, напрягая последние силы, без конца колотил и колотил кулаком. Оказывается, это все-таки был пресс, хотя среди современных прессов он был такой же древностью, как шарманка, но, видимо, в этой стране никакое добро не пропадает зря, и раз тут любая вещь может в один прекрасный день на что-нибудь пригодиться, почему бы не послужить и старому прессу? (Я вспомнил допотопный фильм "Ограбление поезда", который мелькал и рвался на экране захудалого кино на одной из боковых улочек Нам-Диня, но все еще развлекал публику.)
Я повнимательнее осмотрел пресс и заметил следы белого порошка. "Диолактон", — подумал
Урок истории
(Онончанив с 2-ой стр.)
ступали английские обвинители, к туманным берегам их родины подошел корабль, на борту которого можно было встретить подтянутого моложавого человека в форме германского морского офицера. Это был Кранцбюллер
я.
вапоминает сухое молоко.
И в этот момент фонтан взлетел в воздух, куски посыпались на мостовую. Обломок парапета угодил в окно; сверкающим .ливнем
полетели осколки. Никто не постра-1 массу, но, безусловно, вто был продал. Мы стряхнули с себя осколки цесс слишком сложный для того, и брызги. Велосипедное колесо, чтобы все это можно было проде-жуж^ка, как волчок, крутилось по- лать здесь: даже два бензиновых среди бульвара, потом закачалось насоса, стоявших на улице, и те
вечала она.
Сам того не замечая, я стал поносить все. американское. Я без
• Габо|)йО Эмиль (1835-^1873), французркий писатель, авюр де-тектвввых романов.
и упало.
— Вот сейчас равно одиннадцать, — сказал мистер Хэнь.
— А что здесь собственно такое?..
— Я полагал, что вас это заин-
тересует, — сказал мистер Хэнь.
— Надеюсь, заинтересовало?
. — ЛГожет быть, зайдем, выпьем чего-нибудь?
— Простите, не могу. Нужно возвращаться к мистеру ^1жоу, но сперва я хочу вам что-то показать.
— Он подвел меня к велосипедной стоянке и вывел свой собственный велосипед. — Смотрите внимательней.
— Марка "Релей", — сказал я.
— Да^ не то, посмотрите на насос. Он вам ничего \ не напоминает?
Увидев, что я сбит с толку, он снисходительно улыбнулся, сел *на велосипед и поехал в Шолон, к складу лома. Один раз он обернулся и помахал мне^ рукой. В Сюртэ, куда я пошел за информацией, мне стало ясно, что он имел в виду. Форма для отливки, которую он показал мне -у себя на складе, соответствовала половине велосипедного насоса. В тот день во всем Сайгоне безобидные велосипедные насосы оказались пластг массовыми бомбами и взорвались ровно в одиннадцать^ без вз5ыва обошлось только там, где полиция, п^едупрезденная. заранее —. полагаю, что об атом позаботился мистер Хонь, — сумела принять
имели совершенно запущенный вид. Я подошел к выходу и выглянул на улицу. Посреди бульвара под деревьями орудовали парикмахеры; в обломке зеркала, укрепленном на стволе дерева, играл солнечный зайчик. Рысцой пробежала девушка в остроконечной шляпе, неся на шесте две корзины. Гадалка, примостившаяся у стены магазина "Братья Симон", наконец, нашла себе клиента:. старик с узкой, будто у Хо Шя Мина, бородкой безразлично смотрел, как она тасовала и раскладывала ветхие карты. Какое же будущее могло его ждать, чтобы стоило уплатить целый пиастр? Тут, на бульваре де ля Сомм, вся ваша жизнь, как на ладони. Наверное, соседям был^ все известно про мистер Муоя. но Полиция не умела к Ним подойти. Тут люди знали друг о друге решительно все, но в их круг нельзя было войти так просто, как входишь на бульвар. Мне вспомнились старухи^ которые сплетничав ли у нас на лестнице около общей уборной^*. Они тоже все слцшали, но я не знал, чтб^ им известно.
Я вернулся и прошел через гараж в маленькую контору: там на стене висел обычный рекламный календарь, а н{1 столе были ещо-мождены прейскуранты, ' арифмометр, бумагодержатели, бутылка с клеем, чайник, три чашки, целая куча неочиненных, карандашей и, неизвес^яо почему,.чистая открытка с ^идом Эйфел евой башди. Пусть
Ни цилиндров, ни форм для отливки не было видно. Я прошел через контору обратно в гараж. Когда я проходил мимо старого автомобиля, мне захотелось погладить его по крылу; долго ему еще стоять здесь и ждать, но, кто знает,, может, и его час придет... Сам мистер Муой и его помощники в этот момент, вероятно, пробирались рисовыми полями к священной горе, где был штаб генерала Тэ. Когда я в последний раз громко позвал: "Мсье Муой!" — мне показалось, что этот гараж, бульвар и парикмахеры остались где-то далеко, а я снова в том самом рисовом поле, где прятался, возращаясь из Тай-Ниня. "Мсье Муой!" Я представил себе, как человек оборачивается, раздвигая стебли риса.
Я вернулся домой, и на нашей площадке громко зачирикали старухи, словно птицы на изгороди, но я не мог понять их, как не понимаю птичьего языка. Фуонг не было. Я нашел только записку, что она у сестры: Я прилег на кро-вть (я все еше быстро утомлялся) и заснул. Когда я проснулся, светящиеся стрелки будильника показывали двадцать пять минут второго, и я повернул голову, думая, что Фуонг спит около меня. Но подушка была несмята. Видно. Фуонг сменила утром белье — от простынь пахло чистотой п прохладой. Я встал и открыл ящик, где она хранила свои шарфы. Там было пусто. Я подошел к книжной полке — альбом с фотографиями королевского семейства тоже исчез. Она забрала с собой все свое приданое.
В ту минуту, когда обрзтии-вается удар, боли почти не ч>'в-ствуешь. Воль пришла позже, часа в три утра, когда я стал думать, как пойдет моя жизнь дальше — надо было как-то жить,,— и стал перебирать воспоминания, чтобы от них избавиться. Хуже всего вспоминать хорошее. И я начинал вспоминать плохое. Это я умел. Все это со мной уже было раньше. Я внал, что опять буду делать все, что нужно, но я стал гораздо старше — так мало осталось сил,
бывший судья в гитлеровском флоте, а теперь адвокат гросс-адмирала Девица на Нюрнбергском процессе. Прибыв в Лондон, Кранцбюллер направился прямо в здание Британского адмиралтейства.
В долгой истории этого кастового учре»у[ения, вероятно, не было случая, чтобы иностранцу, а тем более вчерашнему врагу, было разрешено беспрепятственно рыться в военных архивах. И с «акой целью? Чтобы с помощью сотрудников адмиралтейства найти документы, которые, пусть ценой компрометации британского фл1ь та, спаслп бы престиж германского флота, пиратствовавшего под девизом: "Готт, штрафе Энг-лянд!" — "Боже, покарай Англию!"'
С видом победителя вернулся адвокат Кранцбю.члер из Лондона. Он положил на сюл трибнала добытые в Англии "доказательства". Отсюда оставался один шаг до реабилиташш гитлеровского флота и его гросс-адмирала.
Но этим странные события не Ограничились. Из-за океана адвокату гросс-адмирала был сделан прямой намек: морское командование США готово засвидетельствовать, что во время войны американские подводные лодки действовали так же, как и немецкие, — следовательно, для суда над Деницем особых оснований нет. Намек был понят на лету. Дениц шлет запрос главнокомандующему флота США на Тихом океане адмиралп Нимицу. Тот охотно подтверждает, что американские подводники на Тихом океане делали то же, что и немецкие в Атлантике. "Это замечательный документ!" — восторженно воскликнул гитлеровский гросс-адмирал, ознакомившись с письменными показаниями Нимица.
В результате усердной помощи английских и американских генералов Дениц был оправдан по одному из наиболее тяжких обвинений.
"Прежде чем шлифовать оружие, следует отполировать репутацию", — так заявили немецкие милитаристы своим западным друзьям. П друзья шли на все, чтобы восстановить престиж вчерашних военных преступников. II. пожалуй, наиболее тщательно и рьяно шла "полировка" Ялмара Шахта.
...Как-то во время перерыва между заседаниями суда американский офицер охраны обратил внимание на то, что подсудимый | веемого Немецкого атлантичеоко-Шпеер, бывший гитлеровский ми-|го общества, он ратует за "нагту-нистр вооружений, по профессии нательную стратегию . Ооорон»
Европы, — заявляет генерал Ман-тейфель, — может быть осушео стро- влена только наступательными боевыми действиями... В своей политике относительно России ми должны все'гда действовать в соответствии с ростом нашей собственной силы". В Бонне создан "Комитет эко
для Гитлера Оружие, то лишь « той целью,-чтобы "Германия моь ла проводить внешнюю политику способную вавоевать ей уваже* ние".
Так Шахт был "отполирован" до неузнаваемости.
Оправдать же руководителей ряда гитлеровских монополий по. еле освобождения Шахта было уже горапдо проще. Американские трибуналы в соответствии со специальным законом обязыва-лпсь "признать как прецедент приговор, по которому был освобожден Шахт". Вскоре на свободе оказались Крупп, Флпк и другие руководители концернов сме1)ги.
Сейчас Ялмар Шахт занимается примерно тем же, чем и во время своего двенадцатилетнего сотруд. ничества с Гитлером. В прошлом он, как подчеркпвается в Особом мнении Советского Союза, "под. готовил экономику Германии для ведения агрессивных войн". Теперь он готовит к агрессивном авантюрам экономику Западной Германии.
Нужно ли более разительное доказательство правоты и дальновидности Особого мнения Совет, ского Союза?!
Рано, очень рано видеть в материалах Нюрнбергского ироцес-са только псторичсские документы. Им еще чуждо понятие 'архив". Они живут, волнуют, Лудят мысль, продолжают разоблачать, и пе только самих фашистских агрессоров.
Вспоминаются июльские дня 1046 года, когда американский обвинитель Додд представил трибуналу "Список военных преступников из состава гитлеровского генералитета". Перелистаем втот список... 0казывает€я? крупнрй-шие фигуры преступного германского генералитета сейчас, десять лет спустя, не только Действуют, но и в союзе с западными покровителями воссоздают "ударную мощь Германии".
В американском списке значится имя фельдмаршала Манштей-на. Чем он занимается сейчас? Западногерманская печать сообщает, что он завершил разработ-ку для Западной Германии стратегии "меча и щита"...
Большую активность проявляет и фельдмаршал Кессельринг. Га-туя за возрождение военной мощи Западной Германии и восхваляя ее прошлое он, совсем недавно заявил, что "в эсэсовских дивизиях была представлена лучшая часть немецкой крови". И вскоре после этого боннское военное министерство офипиально разрешило эсэсовским офицерам вступать в ряды вермахта.
Гитлеровский генерал Мантрй-фель занят сейчас не чем иным, как усиленной пропагандой... Северо-атлантического союза. Кае один из руководителей так назн-
архитектор, что-то увлеченно чертит.
— Что вы там рисуете? го спросил американец.
— Видите ли, — ответил Шие-ер, — Шахт заказал мйе проект
виллы, которую он собирается построить после окончания этого процесса
Кивком головы Шахт подтвердил, что он сделал Щиееру такой
"заказ"
чтобы строить жизнь заново... (Продолжение следует)
С. ШТАТЫ ПОТРЕБОВАЛИ ВЫСЫЛКИ ЧЛЕНА СОВЕТСКОЙ ДЕЛЕГАЦИИ В ООН Нью-Йорк, 31 октября. — Американское вравительство послало в понедельник ноту советской делегации в ООН, в которой потребовало отъезда из США второго секретаря делегации. К. Екимова. Американское правительство обвиняет его в содействии русскому перемещенному А. Хвастову в выезде иЗ С. Штатов обратно в СССР со своей дочерью 2%-летней Таней, родившейся в С. Штатах.
Таня была задержана английскими властями по прибытии в Лондон на пути в СССР. Полиция вадер}кала\ ее ва основании судебного приказа в силу возбужденного ее матерью дела против А. Авастова о возвращении ей дочери.
А. Хвастов разошелся в С. Шта-1»х со своей женой, а их - дочка Таня осталась лри нем. Хвастов
Спустя несколько дней главный американский обвинитель Джексон в ходе допроса напомнил Шахту, Ч1Ю даже после отставки,
будучи министром без портфеля, он продолжал получать у Гитлера 50 тысяч марок в год.
— А как же иначе, господин обвинитель? — нагло отозвался Шахт. — Я надеюсь и после этого суда получать пенсию.
Потратив немало усилий для доказат^ьства того, что гитлеровское правительство п монополии были далеки друг от Друга, западные гористы, пользуясь своим большинством в суде, ответили в приговоре, что если Шахт и ковал
муж за другого, воспротивилась от'езду с ним дочки Т^ни. 3 октября Хвастов с дочкой выехали из Нью-Йорка.
Американское правительство обвиняет сотрудника советской делегации в ООН Екимова в содействии Хвастову в увозе америкай-ско-рояаденной Тани из С. Штатов.
В ноте советской делегации министерство иностранных дел США заявляет, что "поведение Екимова явдяется нарушением его привилегий**» Нота требует скорейшего выезда Екимова из пределов
Судебное дело о йраве Хвасто-ва'увезти свою дочь Таню па С*
решил вернуться на родину, но [Штатов будет слушаться в близ-вго бывшая жена, вышедшая аа- ком будущем в Ловдоне. -
пертов", разрабатывающий военную структуру Западной Германии. Кто же в нем представлен? Бывший начальник гитлеровского генерального штаба Гальдер, бывший фельдмаршал Манштейн, фашистские генералы Венк, Штумпф, Сикст и- другие — именно те, о ком в Нюрнбергском приговоре сказано, что они "ответсгвенны за несчастия и страдания, которые обрушились на миллионы мужчин, женщин и детей".
Совсем недавно многих из этих генералов можно было встретить в городе Зисбадене, где состоялся слет матерых немецких миля» таристов. Генерал Шпейдель, зверствовавший на оккупированной немцами Украине, заявил, обращаясь к старым фашистским генералам* "Мы хотим принять и1 ваших рук пылающий факел и понести навстречу более светлому будущему..."
Опасно для дела мира, когда факел попа^цает в такие руки. И не на эту ли опасность указывал главный обвинитель от СССР на Нюрнбергском процессе Р. А. Ру-денко, когда, оп говорил, что немецкая военщина _^всегда готов» "продать свою 1[еоть'и шпагу" любым политическим силам, которые сделают ставку на, восстановление германского милитаризма?
♦..Пройдет не одно десятилети^ но Нюрнбергский процесс не будет аабыт. История вновь и вновь подтверждает справедливость ос- '
повных .положений приговора^! дальновидность Особого мненш представителя СССР в Международном воеийом трибунале^