9 •«ВЕСТНИК»     20июня 1981 г.
ПАНОРАМА
В июне Московскому метрополитену исполнилось пятьдесят. Метро сегодняг — это 184 километра под городом. До семи миллионов пассажиров в день, 115 станций.
Автор почти двадцати из них — архитектор Нина Александровна Алешина.
— Со станциями, как с детьми, множество хло-пот, — говорит Нина Александровна. — Волнуешься, пока не родился, волнуешься, когда маленький. Подрос — опять глаз да глаз нужен. А тебя уже отвлекают другие дети...
Первая моя станция — «Новослободская». Проектировал ее архитектор Алексей Душкин, он же автор известных «Маяковской», «Кропоткинской». Для меня, выпускницы Архитектурного, это была прекрасная школа.
«Новослободская» строилась в конце сороковых. Веселая, вся в мозаике из разноцветного стекла, она была едва ли не любимой станцией московской детворы. Чем-то напоминала леденцовый домик из русской сказки.
...Если бы поезда умели мчаться через годы, как через станции (со скоростью сто и более километров в час), все
ному миру, где легко и просторно фантазии...
Нина Алешинах «Подземные дворцы» — так с легкой руки журналистов довольно часто называются станции Московского метро. И многие из них, особенно те, что строились до вО-х, можно без всякой натяжки назвать дворцами. Чего стоят одни росписи! Лучшие художники оформляли метро — Дей-нека, например. Потом архитектура метро стала более конструктивной. Изменилось время, изменился архитектурный стиль. Да и задачи в большинстве своем - стали иными — метро спешило на окраины, в новые рай оны. Новостройка — это свободная земля, значит, уже не нужны, в частности, длинные, уходящие в глубину эскалаторы, как в центре. Иные задачи — иные решения.
...В самом деле, разве метро не есть выставка
15
было бы проще. В экспрессе метро, мы, могли )бы вернуться в детство. Потому что для москвича прощлое — не только давняя улица и давний дом. Еще и станция метро.
Все повторяется — стоит только закрыть гЛаза. «Готов!» — крикнет машинисту девушка в черной форме. И качнутся, и встанут, и поплывут неторопливые станции детства. Их — по теперешним понятиям ^ было немнок-о, но что это были за станции! Гранит и мрамор, бронза и хрусталь. Фрески и витражи. Для ребёнка поездка в метро оборачивалась-путешествием по подзем-
Станция «Марксистская»
времени? Разве языком его архитектурных решений не рассказывают о себе людям советская культура и история? Станция, как здание или памятник, способна воспитывать так же, как воспитывают книга, музыка. Даже если на нее смотрят беглым взглядом
Нина Алешинах Могу открыть формулу счастливой архитектуры метро: сочетание лакониз ма формы с ее вырази-" тельностью. Очень прО: сто. Только мучаюсь я этой формулой всю жизнь.
- Объясню. Пассажир метро в основном, конеч-
... ........ .• ■.   . ..-//...
но, едет. Мелькание усложненных форм для него утомительно. Это — одна сторона дела.
Другая — в том, что традиции Московского метро — традиции индивидуальной красоты каждой станции. Значит, в каждом случае надо сделать ее запоминающейся, по-своему броской. Т(вм более, что это важно и для ориентации людей в метро. Человек проехал — а образ станции должен остаться с ним.
И все всегда заново, и
ничто не должно повториться. Скажем,станция «Перово» и станция «Мед ведково» по условиям строительства одинаково «мелкие» станции. Но смотрятся они по-разному. «Перово» оформлено темами народного творчества: рядом музей Кусково — бывшая усадьба графа Шереметева, а Медведково — картинами природы Севера, это самая северная станция Москвы.
Бывают и отвлеченные композиции, комбинации металла и камня, игра света и красок — такова станция «Октябрьское поле». А «Щукинская» переливается золотыми волнами труб-украшений.
Когда еду мимо, думаю, что здесь хочется услышать орган. «Марксистскую» часто вижу во сне — для нее мы подбирали мрамор чистых красных тонов, кусок к куску. Цвет, колорит станций тоже не должен повториться.
...Немецкий писатель и философ, живший на рубеже XVIII- XIX веков. Фридрих Шлегель считал, что архитектура — это застывшая музыка. Если это так, то довольно много еще встречается строений — простеньких песенок, напоминающих мурлыканье себе под нос. Увы — посредственность в архитектуре драматически очевидна. И ошибкам архитектора суждена долгая жизнь.
Зато и удачи их живут долго. Как художников, музыкантов, писателей. Хотя архитекторам, по-моему, труднее, у них меньше г)[одручных средств. Нот все-таки семь. Красок — и того больше. Не говоря уже о буквах и словах.
А линия одна. Вернее, две: прямая и кривая.
Нина Алешина. Я волнуюсь, когда работа идет легко. Беспокоюсь, когда она сразу идет быстро. Это трудно объяснить. Как будто между мной и тем, что предстоит
сделать, стоит некий барьер. И перейти его можно лишь через какое-то время.
Занимаешься другими делами, ходишь на работу, готовишь всякие котлеты, вроде и не очень думаешь о деле. Но в голове, в какой-то ее части, накапливаются и накапливаются' черточки будущего образа. Фун дамент идеи. Потом делаю эскизы — огромные папки набираются. И в один прекрасный день возникает оно, единственное, явное и очевидное решение.
И все-таки самое трудное — не рождение идеи, а ответственность. Мало создать архитектурный образ на бумаге. Надо донести его в камне, металле и стекле.
Перед окончанием стройки нас на рабочем месте не сыщешь. Буквально пропадаем под землей, на строительной площадке.
Уловить и отобрать идеи, носящиеся в воздухе, превратить их в образ, остановить то, что мыслится лишь подвижным и даже мчащимся, — это, согласитесь, не так просто.
А еще есть семья, двое детей — хотяи выросших, художница и архитектор, — дом. И всего 24 часа в сутки.
Нина Алешина: По-моему, лучшее, что родители могут передать детям, — умение жить интересно, ярко. В этом смысле родители, увлеченные своим делом, куда состоятельнее, чем те, кто отбывает рабочее время по часам.'
Это вовсе не значит, конечно, что у занятых родителей дети автоматически вырастут увлеченными и любящими труд людьми. Детям надо от-
Нина Алешина.
давать всего себя, всю душу, только тогда можно рассчитывать на понимание и контакт.
Постоянный цейтнот — не помеха воспита-нию. Можно целыми днями быть дома — и ровным счетом ничего не сделать для развития детей. А можно и за часы научить их многому...
Когда сдается новая станция, в вестибюле обычно лежит книга, куда люди записывают свои впечатления о работе архитекторов. Наградой для себя Нина Александровна считает коротенькую строчку, появившуюся в день открытия станции «Кузнецкий мост»:
«Кузнецкий мост» так дивно прост»...
Наталья Краминова.
О ПРОИСХОЖДЕНИИ СЛОВА «МЕТРО
Существует два вари-анта, объясняющие происхождение слова «метро (метрополитен)». Возможно это слово укрепилось за подземными трассами первой в мире дороги в Лондоне, строительство которой было осуществлено в 1863 году фирмой «Метрополитен».
По другой версии, слово «метро» заимствовано из французского языка и в переводе буквально означает столичный, то есть столичная железная дорога. Слова «метрополитен», «метро» встречаются во Франции, Италии и других странах. В^>адв стран метро называют подземной жвлезшй-дорогой, тоннелем, трубой и др. Например, 5иЬ\уау (подземная дорога) - США И Канаде,