ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО
6 • ВЕСТНИК 24 октября 1987 г.
Евгений МИН
ОБЫКНОВЕННАЯ
МУЗА
Рассказ
— Все было, — недовольно сказал он.
— Конечно, — с непривычной для нее грустинкой произнесла Муза. — Но хотелось бы...
Он развязал тесемки первой папки, потом втог рой и начал переворачи-: вать исписанные листы бумаги с осторожностью и даже с нежностью.
— У, целый кладезь! — воскликнула Муза.
— Это не статья в газету, — резко сказал он, — я не пишу лишнего.
— Да нет же, — оправдывалась она, — я ничего не говорю... Просто я хотела сказать, что тут для меня воз работы. Почерк неразборчивый до ужаса, вставки, вклейки;
Он ожесточился.
— Послушайте, девочка, если вы пришли учить меня, можете...
— Все ясно, — сказала она, вставая из-за стола.
—Сидите! — с силой усадил он ее. — Кончим эту глупую перебранк^. Каждый должен заниматься своим делом, я — писать, вы — печатать.
— Ну. что ж, — кротко сказала Муза. — Но, знаете,.у меня к вам просьба, я хотела бы взять, вашу рукопись домой на три дня. Я прочту ее, и тогда мне будет легче печатать. Не бойтесь, она не пропадет.
• Прозаик задумался. Он думал, как и писал, долго. Затем он сказал:
— Хорошо, только не забудьте, что это единственный экземпляр.
— Не забуду, — сказала Муза? — И восхищаюсь мужской храбростью.
Она поднялась с дивана и стала собирать папки с рукописью «Алые зо-: ри».
— Нет, так вы не уйдете! — решительно заявил он.
— О! — притворно испугалась она. — Я чувствовала, мне что-то угрожает. Недаром у меня дрожали колени, когда я под-нималась по вашей исторической лестнице.
,— Мы будем.ужинать и. пить чай! — потребовал Прозаик. — Вы, наверное, голодны? :
—_Как собака!_______Г
— Вот и отлично.
В следующий раз Муза пришла раньше срока, пришла неожиданно, даже не позвонив по телефону.
Он встретил ее в пижаме и кожаных туфлях. Та-
почки со стоптанным и задниками он выбросил на помойку.
— Как это понять, почему вы?.. — растерянно пробормотал он, вь!тяги-вая рукава пижамной куртки, которые были ему коротки.
— Я увлеклась и прочла быстро, — объяснила Мувэ- — Телефон у вас был занят, и я решил а рискнуть.
— Извините, я переоденусь, — сказал он, все еще вытягивая рукава.
— Вот еще, к чему эти церемонии? Мы не в девятнадцатом веке... Садитесь и смотрите! — сказала Муза.
Он сел за обеденный стол, 'а она устроилась на " дИване, поджав под себя ноги.
Он медленно перелистывал страницы рукописи, и лицо его меняло тона от розового до багряного. В рукопись были вложены листки с Музи-н ы м и пометкам и: « Д л и н-но, как хобот слона», «Разве это любовь?». Выбросить и забыть, как страш-. ный сон», «Милый, вы же умный человек»; «Сплошная жвачка!».
Прозаик кончил читать, ' он молчал. Он подбирал выражения, которые были приемлемы для женского уха. Затем он сказал: —Как это понять?
— Милый, — сказала Муза. — Я хотела, чтобы вы написали хорошую книгу. Вы же можете!
Этого он не.выдержал.
— Вой! — закричал он. — Я не позволю, чтобы какая-то девчонка... Вон!..
Всю ночь он не мог уснуть, перелистывал страницы рукописи и злился, что у него нечего выпить.
На другой^день он сел за работу. Через месяц он позвонил ей.
— Муза, вы могли бы прийти ко мне?
— Завтра в восемнадцать ноль-ноль, — ответила она.
Когда она пришла, он _поз до ро вал.ся_с_н ей„су хо__ и протянул ей первым руку, забыв, что правила хорошего тона не позво-
'ЛЯЮТ-ЭТОГО. - __________
— Я подумал, — сказал он. — Садитесь и начнем.
Она села на диван за обеденный стол, а он начал дикто'вать.
Она писала быстро, он едва успевал за ней. Иногда, она остакавливалась
и предлагала другую фразу или другой оборот речи; Сжав зубы/ он согл а-; шалея с нею. Они работали долго, пока Муза не сказала:
— Все, иначе я опоздаю на метро.
Он прояодил ее, и Муза заметила, что он чуть прихрамывает на правую ногу.
— Ранили в войну, еще мальчишкой;— сказал он, уловив ее бьютрый ВЗГЛЯД;
Как-то, это было осенью, они заработались до позднего часа. На улице хлестал дождь, трамваи уже не ходили'
— Ничего. Я доберусь,;
— сказала Муза.
— Нет, вы далеко живете. Я провожу вас.
— И не думайте, у вас нога...
Он помолчал и сказал:
— Тогда оставайтесь. Диван в вашем распоряжении.
— Я постелю сама. Свежее белье у вас есть? — спросила она.
Свадьбы не было. Через несколько дней они отметил и это событие в новом ресторане. Был знакомый драматург,; который называл себя сватом; его жена, большая женщина, обвешанная какими-то блестками, как ел ка; молодой поэт и дл ин-ная, как баскетболиетка, Зоечка-хронометр. : Было скучно. Драматург все время острил, елка-;; жена в упор рассматривал а Му зу ^ Зоеч ка стес н я-лась, а поэт весь вечер читал свои сти^и, которых никто не печатал.
Со службы Муза ушла. Большинство девушек завидовал и ей, а самая мо^ лоденькая и красивая, которая уже два раза провалилась в Театральный институт, сказала:
— Не понимаю вас, Муза, неужели вам хочется быть просто домашней хозяйкой?
— Ах, Леночка, — улыбнулась Муза, — это такая трудная профессия, не знаю, справлюсь ли я с ней.
Дома у них было просто и весело. Сюда приходили вкусно поесть, свободно поговорить на разные темы.
— Только у тебя можно хорошо пообедать. — го-. верила Зоечка-хронометр.
Повесть «Алые, зори» была принята к изданию. " Редактор сказал, что она написана чисто и ясно, и :П ршш1 кГхотел^гГрйету п йть-к новому роману.
— Тебе нужно отдохнуть, — настаивала Муза,
— роман ни куда~нё"убё^" жит.
Сначала он противился, но потом уступил ей. Теперь, он уступал ей во всем.
По его желанию, они поехали в деревню, где
он целыми днями ловил рыбу, которая упорно неловилась. Муза тихонько сидела в стороне.
— Тебе не скучно? — спрашивал он.^ /
~— Что ты?! Такой пейзаж! — отвечала она, скрывая зевоту.
, Дома он показал Музе заготовки к новому роману. Она внимательно и придирчиво рассматривал а их, и уже без боязни давала ему советы. Он спорил и соглашался, она перепечатывала, и сложилось так, что иногда она печатала совершенно новые страницы, а он словно не замечал этого.
Роман вышел в свет, потом другой роман.
Когда Прозаик писал третий роман, ему было некогда. Он стал знаменитым, разъезжал в командировки по стране и за границу, участвовал в раз н ы X с и м поз й у м ах, выступал по радио и телевидению, а роман, в основном, писала Муза, по его наметкам.
Просматривая рукопись смашинки^он кое-где вносил поправки, делал сокращения и говорил: , — Хорошо!.. Очень хорошо!..
Действительно, ^ты моя муза.
В шестьдесят лет он умер. Умер в том возрасте, до которого едва дотя-ги в ал и кл асе и ки и который в наше время старики считают ниже среднего.
Дальше все было; как обычно/ Гражданская панихида. Похороны. Комиссия по литературному наследству.
Когда прошло время, один из членов комиссии позвонил Музе по телефону.
— Муза Павловна, будьте ^обрь\, посмотрите, может быть, у покойного найдется что-нибудь для печати?
— Я посмотрю, — сказала Муза, — кажется, осталось.
Она внимательно,рассмотрела архив мужа и не нашла в нем ничего, кроме отрывочных заметок и набросков. Лучше всего были письма, написанные к ней. Но ни одного из них нельзя было опубликовать.
Через несколько дней он а поз во н и л а ч л е н у ко-миссии:
— Я нашла много. Но все написано ужасным
тел ь н ь I е к ■ п о ко й н и ка м, написали, что в романе есть юмор, новая краска таланта Прозаика.
— Спасибо, Музочка,
— сказал член комиссии;
— поскребите еще по су-"секам.
— Попробую, — неуверенно ответила Муза.
Конец
ш
'^псгчерком. Мне потребует ся время, чтобы разобраться в этом. —
___Не .торопитесь, — сказал член комиссии, — мы будем ждать.
А Муза села за свою машинку и заплакала.
Новый роман из архивов Прозаика понравился в издательстве. Рецензенты,   всегда благожела-
Николай ДОРИЗО
. Октябрине Вороновой — .. первой саамской поэтессе _
РОДНОЙ язык
я не хочу,
чтоб Пушкина язык. Язык Некрасова, Тургенева,
Толстого.
Как бы могуч
он ни был
и велик,
Заменой
стал бы языка другого: Того, что с материнским
молоком
Приходит
к малым детям
от рожденья.
И пусть
сегодня говорят на нем
Всего одно,
а может, два
селенья.
Родная речь моя,
я так горжусь тобой: Обогатившей
род наш человечий. Но пусть
вовеки мошный твой прибой Не захлестнет
слова саамской речи.
Любой язык
по-своему велик — Бесценное
наследство
вековое.
Так берегите
' свой родной язык, Как самое
__________на свете—---------
дорогое. Ца не угаснет _
ваши?!^ предков речь!
И я прошу вас,
малые народы,
Не просто
в книге
речь свою беречь.
Л в Красной книге
матери-природы.