11 ВЕСТНИК 14 июля 1993г.
КУЛЬТУРА, ИСТОРИЯ
стр. 11
Я вскрывал ваши письма...
Воспоминания бывшего тайного цензора МГБ
Леопольда Авзегера
Продолжение. Начало в предыдущем номере.
"Да, кстати, у вас должно быть официальное место работы, - продолжал мой новый шеф. - Какое именно, не имеет значения, но оно должно быть постоянным. И если кто-то из ваших знакомых спросит, где вы работаете, вы должны ответить не мешкая. Вы должны знать фамилию начальника отдела, его зама, сотрудников» чтобы не путать, если вас станут расспрашивать. Лучше всего "устроиться" в горком партии или комсомола. В этих организациях нам легче будет обеспечить вам конспирацию.
Но, пожалуй, больше всего меня удивило то, что в нашем служебном лексиконе не должно существовать слова "письмо". "Забудьте это слово. Мы работаем не с письмами, а с документами. Все, что мы читаем, просматриваем, посылаем на оперативную проверку, - все это документы, с которыми работает наша организация".
Итак, я должен был фактически иметь два лица -одно для знакомых, родственников, для моего окружения, другое - мое истинное лицо - тайного цензора, ко-
дит вся корреспонденция, направляемая в другие места. Опять же перед отправкой ее без труда можно подвергнуть перлюстрации.
Но вот что примечательно -работники почтамтов, кроме территориального соседства, никакого отношения к тайной цензуре не имеют. Более того, они часто вообще не знают, что делается у них за спиной.
В Чите, например, почтовые работники имели свой главный вход со стороны привокзального перррона. Сюда каждое утро люди совершенно открыто шли на работу. Вход в ПК был совершенно с другой стороны, и на перрон мы вообще не попадали. Это создавало впечатление, что люди, входящие в здание почтамта со стороны, никакого отношения к нему не имеют. А чтобы создать иллюзию, что они входят вообще не в служебное помещение, а в жилой дом, у входа в ПК была пристройка два на два метра, которая никогда не запиралась на замок. Внутри было темно, что создавало впечатление заброшенности помещения. Но каждый из нас, сотрудников ПК, знал, что на одной из внут-ренних стен пристройки
Бесплатный автомобиль в рент на время ремонта
Оплата **^ес1ис1аЫе
То\кг1х1^ неисправной | машины в мастерскую |
Доставка клиенту на дом рент-машины
При выполнении всех видов ремонтных работ (включая замену стекол) через страховую компанию 3  Ж X* V Ю  К      О К I  1^ Г*
1е1.  (41 6) 638^8009 4230 СИв88УУОой Ог. (Ои№г1п & Р|псИ)
/Ъваршс по-русаш, ин&нийски, польски
торому поручено чрезвычайно важное для страны задание.
Как я узнал, тайная проверка писем почти всегда осуществлялась либо в помещениях почтамтов, либо рядом с ними, при этом чаще всего возле вокзалов. Это создавало неоспоримые удобства. Вся корреспонденция, прибывавшая в опломбированных вагонах на вокзалы й станции, обычно поступает на привокзальную почту. Здесь на конвертах и открытках гасятся марки, и именно отсюда письма идут на тайную проверку.
С другой стороны, через вокзальный почтамт прохо-
оборудован сигнальный звонок. Необходимо было дать два очень коротких звонка, и лишь после этого вахтер открывал вам дверь, ведущую в помещение ПК. Вход в наш отдел был расположен в непроезжей стороне улицы. Здесь никогда не было машин, а входить на перрон с нашей стороны строго воспрещалось.
Письма с почтамта в наш отдел передавались следующим образом: из почтовых вагонов корреспонденция в специальных мешках доставлялась в главное помещение почтамта, где перед сортировкой почты гасились мар-
ки. Вход в это помещение был строго воспрещен. На столах, прикрепленных к стенам, гасились марки. Под одним из этих столов была прорублена стена и оборудован люк размером около метра на метр. Обычно люк был закрыт двумя раздвижными фанерными дверями. В определенное время двери люка раздвигались, и очеред-ные два ящика с письмами направлялись в помещение, которое не имело никакого отношения ни к почте, ни к почтовым работникам.
Передача почты на перлюстрацию происходила совершенно секретно, и боль-' шинство работников читинского привокзального почтамта вообще не знало о нашем существовании/Несколько сотрудников почты знало о существовании цензорского люка, но надо отдать им должное, они никогда не проявляли любопытства. Они молча заполняли ящики письмами и так же молча передавали их в наше помещение. Обычно у этих работников брали подписку о неразглашении, и к тому же время от времени они получали специальные премии, своего рода плату за молчание. Почтовым работникам, независимо от того, знали они о нас или нет, запрещено было поддерживать с нами знакомство и вообще иметь с нами какие-либо отношения.
Всего в нашем отделений было около семидесяти человек. Оперативный отдел насчитывал шесть человек. В группе "списки" было десять. В группу "вскрытие" входило четыре человека, они занимались вскрытием и заклейкой писем. Специальная группа из трех человек выполняла работу по фото- и химической "обработке документов". Остальные, в том числе и моя украинская группа, были заняты исключительно проверкой писем, политическим контролем. От них часто зависела не только судьба писем, но и судьба живых людей.
Группа "списки" принимала из секретного люка ящики с письмами. В помещении, где они работали, хранились совершенно секретные списки людей, находившихся под наблюдением органов. Все без исключения письма, посланные в их адрес и исходящие от них, следовало немедленно задерживать и передавать старшему уполномоченному. Вход в эту комнату был строго воспрещен всем, кроме сотрудников группы. Списки людей, находившихся под наблюдением, утверждались начальником областного управления МГБ каждые три месяца. Сюда же были включены и -имена людей, которых разыскивали органы МГБ.
продолжение следует
И с тория С ССР в агитплакатах
ЛЕНИН
ВПОВСЕОНЕВНЫХ ОЕПАХ
И В ДОБЫЧЕ СВЕРХПЛАНОВОЙ МОЛОДЕЖИ НАСЛЕДОВАТЬ
СЛАВУ СТАХАНОВА!
н О В О С т И  К ул ь ту р ы
Кн и га о Ростропов и че
Жизнь выдающегося музыканта на фоне нашего бурного века разворачивается во всем многообразии и драматизме на страницах книги "Ростропович". Автор книги Софья Хентова еще в студенческие годы написала первую рецензию о концерте тогда еще никому не известного юного виолончелиста. По мнению Хентовой, Ростропович выбрал себе трудную судьбу, выступив против тоталитарной системы, ив этой борьбе вдали от Родины он стал национальным героем России. Искусствовед стремилась проанализировать, как в искусстве Ростроповича отразилась вынужденная разлука с Родиной, когда он мог надеяться лишь на посмертную реабилитацию, но всегда и во всем ощущал себя сыном своего отечества. Книга Хентовой охватывает более чем столетний период -от родословной музыканта с его польско-литовскими корнями до событий последних лет, когда Ростропович вернулся в Россию в дни авгус-
товского путча. Встав в ряды защитников российского "Белого дома". В книге уделено внимание дружбе Ростроповича с двумя музыкальными гениями России - композиторами Сергеем Прокофьевым и Дмитрием Шостаковичем, которые посвятили ему свой сочинения. В будущем году, заявил Ростропович, он закончит свою работу в качест-ве* руководителя вашингтонского национального симфонического оркестра. Последний сезон откроется 26 сентября на Красной площади в Москве, которая станет сценой для американского оркестра. В этот вечер оркестр под управлением Ростроповича исполнит "1812" П. Й. Чайковского. После Москвы оркестр отправится в Петербург, затем в Вильнюс, Ригу и Таллинн. Свое намерение оставить работу в вашингтонском оркестре Ростропович объяснил двумя причинами: желанием почаще бывать в России и решением взяться за свои мемуары.
Памяти Марка Шагала
6 июля в беларусском Витебске начались третьи "ша-галовские чтения". На родину Марка Шагала съехались ученые, искусствоведы, почитатели таланта выдающегося художника из разных городов и мест бывшего СССР и других стран. Спустя десятилетия замалчивания имени мас-
тера официальными властями СССР появилось место, где можно почтить его память: восстанавливается домик, где жил Марк Захарович, открыт памятник художнику, усилиями горожан пополняется музей, в котором открылась выставка "Литография Марка Шагала". -