СРЕДА. 24 ОКТЯБРЯ, 1945
Лучшая повесть известного советского писателя о великих боях за Сталинград, где героизм Красной Армии повернул -весь ход второй мировой войны и ознаменовал начало конца гитлеровской
Г ермании.
I
I
.1
1-
(14)
Это же ощущенпе остановившегося времен и продолжалось у него всё десять дней, что он здесь до своего возвращения в Сталинград. Он не старался казаться себе более больным илп слабым, чем был, на самом деле, для того, чтобы подольше остаться среди этого счастья, и в то же время не пытался раньпш времени встать. Как челове1С, привыкший смирять природную порывистость, он пытался заставить себя не дума.ть о том, что сейчас происходило там, в его батальоне. Он помнил, но не хотел мучиться этим, — все равно он не мог там быть сейчас, и что пользы было еиа-ми-нутно думать об этом. Оставалось только то, с чем он ничего не мог поделать, — все возраставшее подсознательное 0П1у11и'ние огромности происходящей там бптвы. I! чем дольше он отс}-тстаовал, тем больше нарастало и станокплп.'ь тревожнее это ощущение. Оп втруг понял, какой тревогой в челоне-ческих сердцах   зп}-чало издали
ткнули. А меня все не ранят и не ранят, — оживленно закончил Масленников. — Я иногда даже ду-прожпл|т1аю, наверное, меня или так никогда и не ранят, пли уж сразу убьют.
— А ты не думай, — сказал Сабуров. — Ты раз навсегда подумай, что это вполне возмояшо, а потом уже каждый день не думай.
— Я так и стараюсь. Они целый день проговори-лп о
батальоне, о том, кто где расположен, что переместилось и что осталось попрежнему.
— Как блиндаж? — спросил Сабуров. — Все на том же месте?
— На том же, — сказал Маслен-
этоМу приготовился и сказал, что не больно. Потом он спросил, ког^' да завтра уходят грузовики к переправе. Доктор сказал, что, как обычно, в пять вечера. — Что, уже удирать от нас со-
бираетесь? Да,
сказал Саб;гров.
мосте. В отом :!ЫГ)Л0МП(ТЬ. и, 1УМ;1Л   МО Лис
про гвальбу в — Слушай.
слово "Сталинград*'.
Вести невольно Д0Х11ДПЛП ло него через Аню, через хозяйку, через заходивших иногда из го^пи- ^ тпля раненых, и вести эти были ! нерадостные. П(1чтп каждый день { он узнавал о новых, взягых не.мцп-: ми, улицах. Каждый день расстпя-: вне до Волги измерялось все мень-^ П1ИМ  количеством  сотен    >11'Т1)0В. \ Все чаще он удер:кив-ал себя от! того, чтобы расспросить Аню йот-' робней. Он не хотел ()Т1К)да, из-1 дали, узнавать эти подроОности. а [ откладывал все сразу до того дня. когда он поедет туда сам. Но когда Аня по.являлась, но ее г.кпа.м. по походке, по усталости он молча делал свои собственные и. как он был уверен, правильные паклн'че-Еия о том, что там происходило в 8т0т день.
Однадкды, — 8Т0 было на шестые или седьмые сутки, часа через три | после того, как Аня ушла, — оп ; услышал, как на крыльце кто-то называет его фамилию, иот11М бы-! етрые шаги, н в комнату вошел 1 Масленников. .
— .Алексей Иванович, дорогой.' г— торопливо закричал .Масле11ии-Еов с порога и скорее подйе:кал, чем подошел к нему, 0(Танинпл-ся на минуту, решительно оонял его, расцеловал, снял шинель, подвинул скамейкул сел против него, волнуясь вытащил папиросу, предложил ему, чиркнул спичкой, заку-' рил, — все это быстро, в полминуты, — наконец уставился на пего своими лгобопытстпу1оп1,им.и, ласковыми черными глазами.
— Ты что же батальон бросил.' гпо. Лучше Бапченко. а? — улыбнулся Сабуров. —Тоже храГфый?
— Проценко приказал. — сказал Масленников. — Пришел в полк, потом в батальон и приказал мне на ночь к вам с"епд1ггь. Как
ник(1в.
Сабурову было прпятно. что его блиндаж- все там же, на старом была какая-то кроме того, он по-и о своих словах б.шндаже. Миша. — неожи-таппо опрптплся оп к Маслепнико-ну. ^— Ты не удпш1Л('я, что я не а госпитале, а здесь?
— Нет. Мне сказали.
— "Что топе е'казалп?
—
— Да... Я (1Ч1М1ь счастлив.., — |||''М1>лчав, сказал Сабур11в. — Очень, очень. П1кмнин1ь. как опа епдела- на бармсе и В1\101Ы ны;к11-мала. а. я сказал тепе, чтопы ее ппгнельн) накрыли? Иомшипь?
— Помню.
— Л П01ММ мы пошли, а ее уже не бь1Л|1.
— Пет. итого не помимк - 11у, а я ППМНН1. Я вее ном-
пь'... Я тут тумал просить, — дп-'"'М'ил пн 1|11ле паузы. — чтекЗы ее сестрой в наш батальон взяли, а.  П||Г,1\|   !;:;к-|1| сердце
— Ничему?
I   — Не знаю. 1)0юсь пспытывап. |'Удьбу. Вот так она ездит каждый 1 ^(М^ь и цела, а там... не знаю, ("трашно самому что-то менять. I    Габур(чпу очень хг)телось продол-!;кать до бесконечно1тп говорить об Ане, но. удержавпгась, ои оборвал Разговор ц спросил: -- А Проценко, как он
. Доктор не удивился, не стал спорить и возражать: он привык, .— здесь, под Сталинградом, ото было в порядке вещей.
— Грузовики уходят в пять часов. Но вы все-таки помните, что не совсем здо1ювы.
— Я помню.
— Ну, ладно, пока, — сказал доктор, вставая и пожимая Сабурову руку.
Сабурову вдруг захотелось созорничать: задержав на секунду руку доктора в своей, он пожал ее не изо всей силы, но все-таки достаточно крепко.
— Ну вас к черту! — сказал доктор. — Я же говорю, поезжайте. Что вы мне доказываете? — и потирая пальцы, он повернулся и пошел к двери. .
Когда Аня приехала, Сабуров (Ч.-цзал. что завтра он возвращается в Сталинград*. Аня промолчала. Она даже не заспорила — не
др_ I по ли. и не просила его
еще на лень. Все эти слова бы лишними между ними. —- Только вместе.
она. — Хорошо?
— Я так ii думал. Весь Л(>нь она была думчнва и хотя очень на- :-^тот раз ее не клонило Она молча сидела рядом
тра по реке пойдет^цадо.
Когда, оставив грузовики, все спувтнлйсь пёпхком к переправе, к которой в вта^^^^в^ подходил маленький пароходик с баржой, Сабуров подумал, что на этом берегу встречи'с Аней уже не будет. Он сел на песок й, перестав оглядываться по сторонам, с удовольствием закурил. Ему всегда казалось, что делается теплее, когда закуришь..
Пароход привалил к пристани. Метрах в ста сзади, на берегу, разорвалось несколько мин. С парохода и баржи вереницей тащили, носилки с ранеными* Сабуров безучастно сидел и ждал. С разгрузкой п" погрузкой торопились, но кругом стояло куда меньше шума, чем тогда, когда он переплывал в первый раз. "Привыкли"', — подумал он. Все кругом делалось быстро и привычно. И город на той стороне, когда он посмотрел на него, показался ему тоже привычным, и он удивился, что так долго там не был — целых восемнадцать дней.
Пред'явив документ коменданту по погрузке, он уже двинулся по сходням, ведущим на п^чтуразби-ра-|тую баргку. служившую пристанью, остаться , В эту минуту*его окликнула Аня. были     — Я знала, что   уви;ку тебя здесь, сказала она. — Я знала, сказала что ты не будешь меня у!пать, что ты все равно уедешь в пять. Верно
тиха и за-уетала., по ко сну. с ним,
щадила его по волосам и внимательно ра11матривал;1 его лицо. СЛ11ВП0  старалась лучп1е заном-
111 пл..
Она так и не заснула, а он задремал на Полчаса, и она. его разбудила, тогда, когда ей нужно было уходить, еще раз гру|^тно поглади-.1а его по волосам и сказала: "Пора мне". Оп встал, проводил ее до •'.'фиг II долго смотрел, как она то-!КД1Л11Н0 шла по улице.
>'т[)ом Сабуров сложил в свой не1ценпП мепп'к свои немногочисленные ве1цп. Ани не было осо-защемило. I |'"'нно долго. Он несколько раз вы-I ходил на дорогу, а она все не шла. Г>ыло у;ке два часа — ее не было, потом три. потом четыре... В поло-
ведь
— Верно.
— Я приехала еще с той баржой и размещала раненых, а потом стала ждать тебя. Мы вместе сейчас поедем туда.
— Хорошо. Смотри, — сказал Сабуров, взяв ее под локоть и указывая на тот берег, — меньше ведь стало дымиться, верно?
— Верно, меньше.
— А грохот больше.
— Да. больше, — согласилась Ты отвык от него.
дпт?
— Ничего, — сказал Маслен-нике.п. -- Смеется, как всегда, даже чаше.
— Это плохо, — сказал Сабуров.' — Значит, нервничает.
— П'ччему Н1'рвничает?
— Копа ему тяжело, он смеет-/ я чаще, чем обычно. Да, главнп-го-то и не спросил. Кто командир полка?
— Совсем новый, майор Попов.
— Ну, как?
— Ничего, пожалуй, дажехоро-
— Тоже храбрый. Да к тому же и спокопнып. И не угрюмый, — весе'лый, ппдстать генералу. Они. кетати, раньше, кажется, где-то вместе служили.
— Даже наверное. Генерал ни-встретив внимательный взгляд Ма-, к<1гда не забывает своих старых сленнпкова, спросил: — Что, я',ослу;кивпев. Это вообще-то хо-сильно похудел?                          рлшо. Этого у пас иногда нехвата-
Пох удели. ет.
— Чего?
— Памяти.
вы, Алексей Иванович?
— Ничего, — сказал Сабуров и.
Масленников вскочил, полез в карманы шинели, вытащил пачку печенья, пакет с сахаром, три банки амерпкапекнх
пине, пятого (ш уже должен был отправляться, чтобы не опоздать на попутный   санитарный грузовик. ()н кыпк'л епю раз на дорогу, долго там стоял, потом вернулся'в избу и. присев к столу, написал корот-выгля- кую записку о том. что едет, не (Дождавшись ее.  Сначала он хо-|тел подписаться "Сабуров", но это 'было как-то официально, потом ■'Алеша"', но это было непривычно, тогда оп написал только букву *'А"' и поставил точку.
Потом он простился с матерью Ани. Она не всплеснула руками, не сетовала, а приняла, его от'езд спокойно. Наверное, это спокойствие было их семейным качеством.
— Не дождетесь?
— Нет. уже ехать надо.
— Ну, поезжайте. Она на секунду    прижалась к
нему и поцеловала в щеку. Только в этом и выразилась ее тревога и волнение за него и за дочь.
Без десяти пять, вглядываясь в каждого встречного, он пошел по направлению к госпиталю. Накануне мальчишки срезали ему то.т-стую вишневую палку, и он шел, прихрамывая и тяжело опираясь на нее.
Грузовики двинулись в начале
Так они П'^говорп.ит ппю мин^т консервов. I десять, после чего Масленников
оыстро положил все зто на стол и опять сел.
—Подкармливаешь начальство?
— У нас много всего сейчас. Снабжают хорошо.
— А по дороге топят?
— Иногда топят. 1^се как при вас, Алексей Иванович.
— Ну, какие же ты геройские , подвиги там без меня соверши.!? I —
— Какие же? Все так же, как! Я при вас — сказал Масленников. I он
■вдруг заторопился, и Сабуров про-I чел на его лице новое выражение ' взрослой ответствепности. Масленникову было пе по себе, что его , долго нет в батальоне. Он зато-■1;>опился и сразу стал отспствуго-'пшм: он был уже там, на той сто-1 роне.
— К вечеру, — сказал Сабуров, через три дня. Чаю вскипяти, тл'т самовар сватал, — кивнул
привыкну, по шатким сходням с нее перелезли на первая перескочила
па стоявший в уг.ту самовар. Ему хотелось рассказать, что и оп, |— Хотел вам в блиндаж подарок и вообще все ждут Сабурова, но, (привезти. Не отдают. Ну, иди, иди.
поглядев на похудевшееч усталое лицо капитана, он удержался.
— Как, ждете меня? — спросил сам Сабуров.
— Ждем.
— Дня через три приду,
— А не рано?
— Нет, как раз, —( спокойно сказал Сабуров. — Где вы сейчас? Все там же?
— Все 1:ам же, — сказал Масленников. — Только левее, нас они. совсем .к берегу подошли, так Ч!го проход: до полка теперь узкнй^
=1^®     ; ТОЛЬКО; :Н^ЧЬЮVVX(^
'      —'Ну, что же, придется до,вас
рфЩ;,;-й;4[очь1^ прщу,, с^
Передай всем привет. Она сегодня в дивизию поехала. М«жет, и у вас там будет.
— Ну, что же_передать?
— Что передать? Чаем напои, а то она сама не догадается. Иди. Не прощаюсь.
Через-день после прихода Масленникова Сабуров в первый раз встал и попроб'авал ходить. Ноги ныли и подламывались. Чувствуя слабосат. ц го.товокружейие, он вышел па улицу и немного постоял у калитки^ прпслущиваясь к' дале-К;0му артиллерийскому гулу, ■
Аня с каждым днем приезлгала вое позднее й уезжала; вс^е .^аныпё^ По ее ^стал05гз^ ■ лицу од видел; ]гсаК:
шестого. Его хотелп посадить с шофером в кабину, но он сел в кузов, надеясь, что оттуда скорее увидит Аню. если она встретится по дороге. Он ехал, лежа в кузове, и выглядывал с левого борта, рассматривая все встречные машины. Но Ани на них не было. К вечеру стало совсем свежо; он надвинул поглубже фуражку и поднял воротник шинели.
Через три километра они свернули на главную магистраль, шедшую из Эльтона к переправам. Дорога была много раз разбхгга и -столько же раз снова починена. Она изобиловала ухабами, и грузовик сильно трясло. Ноги больно ударялись о днище кузова. В воздухе на большой высоте шли последние, вечерние, воздушные бон. Немецких самолетов было много. Наши появлялись только изредка, двойки и в одиночку. В воздухе, видимо,, было^-так же тяйсело, как и на земле. Пока Сабуров ехал, немцы два раза бомбили-колонну, К переправо Шли грузовики,' доверху набитые ящиками со .снаря^ дами. кО|ювыши тушами и мешками.... • ■ у. :
в прибрезкной слободе,, у переправы, .он увидел прямо на улице еще дымившиеся обломки "Мес-сершмйтта.''. гОбб1^ хрузовик ^ые^ал к самой то вели;: йр :слобйд^: мёт тя и довольно редкий огонь из тяжелых минометов. ■ Все,-" пожалуй, внешне было тай же, как и раньше, когда Сабуров ■ переправлялся ■ЩеШ{*Г|йШ
1ша. -
— Ничего, Они пошли
на баржу, а пароход. Аня на борт 11а1юхода и подала Сабурову руку, чтобы помочь влезть. Оп принял ее руку и тоже перескочил с неожиданной для себя ловкостью. Нет. (Ш был прав, что поехал: он был здоров, почти здоров. Пароходик отчалил. Они сид(ми па борту, спустив ноги за борт и придерживаясь за поручни. Внизу колыхалась, кое-где поблескивая первыми льдинками, по-ос(1ннему сердитая Волга.
— Холоднее стало, — сказала Аня.
— Да-
Им обоим не хотелось говорить. Они сидели, прижавшись друг к другу, и молчали.
Пароход нрпб.дижался к берегу. Все внешне было, как прежде, и г(фод отсюда был почти тот же. Казалось, ничего не переменилось в его пейзаже и вообще ничего не переменилось, если не считать, что в их жизнь вошло то, чего не бы.ю тогда ни у него, ни у нее: они оба знали это про себя и молчали.
— Хорошо, — вполголоса сказал он.
И она., так же вполголоса, Ответила:
— Хорошо.
Берег все приближался.
— Готовь чалку! — крикнул пропитой, хриплый волжский бас, точно такой же, как н тогда, полтора месяца назад.
Пароход причалил к пристани, еще более разбитой, чем там, на другом берегу. Сабуров и Аня сошли одни из последних, и хотя им до по.дка предстояло добираться вместе, но Сабурову показалось, что ему долго не придется теперь сделать того, что ему так хотелось сделать сейчас! Он притянул Аню, сначала погладил ее по волОса^а, потом поцеловал. Они Пошли рядом. Пришлось взбираться вверх, по темному, изрытому воронками, откосу. Он иногда оступался^ нО шел быстро, почти не отставая от нее. Под ногами его опять была земля Сталинграда — та же самая, холодная, твердая, не изменившаяся за этот месяц, не отданная немцам земля.
XVI
Стояли первые дни ноября. Снега выпало мало, н от бесснежья ветер^ свистевший среди развалин домов,•казался особеино . леденящим. Летчикам с возд.уха -земля казалась пятнистой, черной с белый.
По Волге шло сало. 11ере1[^>ава сделалась почти нёвозмояшой.. Всё с нетерпением ждали, когда Золга наконец совсем станет. Хотя в армии сделали некоторые^: ^^запась! прОвйантау; п^^ и снарядов, но нейцы; ал^ковали ; непр^^ и >ожесто»1ейн0'^:й каждым часом. • '
:':''.-:0т штаба армии теперь была
валось полтора километра, а иногда втолр^ротоянйе.и^ сколькими сотнями метров. Понятие какой бы то ни было безопасности исчезло: все пространство, без исключения, прострёВДвалОсь.
Во многих местах целые кварталы можно было видеть насквозь. Они были целиком снесены бомбёжкой и методическим артиллерийским огнем с обеих . сторон. Неизвестно, чего больше лежало теперь на этой земле — камня или мета.11ла, и только тОт, кто знал, какие в сущности незначительные повреждения наносит большому дому один, даже тяжелый, артиллерийский снаряд, мог понять, какое количество железа было обрушено на город. .
На штабных картах пространство измерялось уже не километрами и не улицами, а дрмами. Бои шли за отде.1ьные дома, и дома эти фигурировали не только в полковых и дивизионных сводках, но п в армейских, представляемых во фронт.
Телефонная связь штаба армии с отрезанными дивизиями шла с левого берега на правый и опятт> с правого на левый. Некоторые дивизии снабжались каждая сама по себе, со своих собственных, находившихся на левом берегу, щютив нее, пристаней.
Работники штаба армии уже два или три раза сами защищали штаб с оружием в руках, а о штабах дивизий не приходилось и говорить, — там ото стало обыденным явлением, бытом.
Через три или четыре дня после того как Сабуров вернулся из госпиталя, Проценко вызвали в штаб армии. Несмотря на то, что Проценко в общем реальпо П1)ед-ставлял себе обстановку, все же он был удивлен блпзост1.го штаба к немцам, — раестояние это. по-;калуй, не превышало сейчас че-
— Это веев,
сказал Мат-опятьгхаки мы с тобой.
"но",
Послушает или не послушает/Волга, а СТОИТЬ нам надо. ,
Проценко возвращается в Дивизию в хорошем и даже немножко приподнятом' настроении. То, что ему сегодня окончательно от^ казали в пополнении людьми, как это ни странно, вселило в его душу неожиданное спокойствие. До этого он каждый день с тревогой подсчитывал свои потери й с нетерпением ждал, когда придет понод-нение. Теперь ждап. было нечего: он должен.был воевать с тем, что есть, и надеяться только на это. Ну, что же, так, по крайней мере, все ясно: именно те люди, что уже переправились через Волгу и сидят вот сегодня вместе с ним па этом берегу, именно они и должны умереть, Ео не отдать тех пяти кварталов, что достались на их до.'^го. И хотя Проценко вполне отчетливо представил себе, что если так, то и он сам и большинство тех, кого он знал в дивизии, очевидно, умр>т здесь, на сталинградском бе^ регу, но даже и об этом он подумал сейчас без содрогания и скорби. "Ну и будет так. Ну и что? Ну и убьют меня и многих других, Все равно, у немцев ничего не выйдет".
— Ничего не выйдет! — повторил он вслух, так громко, что шедший сзади него ад'ютапт подскочил к нему.
— Что прикажете, товарищ ге-I перал?
— Ничего пе выйдет, — еще раз повторил Проценко. -у них не выйдет, понял?
— Так точно, — сказал
Ничего
ад'гота нт.
Они сели в лодку. Когда гребцы опускали несла в воду, за весла все чаще цеплялись льдинки.
— Становится, — сказал Про-
ценко.
Да,. сало идет.
сидевший
ответил на вес-
тырехсот метров.
Когда в ответ на вопрос, ско.дь-ко у него штыков, Пр(щенко доложил, что полторы тысячи, и умоляющим тоном спросил, нельзя ли малость подкинуть, командующий, не даВ ему договорить, ска-, - „ , ^ зал, чт(^ оп, Проценко,   пожалуй. Людей в батальоне было теперь так
самый богатый человек в Сталин-
красноармеец, л ах.
В этот предутренний час Сабуров только что вышел из блиндажа на воздух, подышать.
У входа в блиндаж сидел Петя.
град<' и что если где-ниоудь по-надопятся ЛК1ДИ для подкрепления, то их возьмут именно у него. Проценко, схитрившпй прп подсчете и умолчавший о том. что в последние дни оп переправил с того берега и сделал бойцами еще сто человек своих тыловиков, замолчал и больше не возвращался к этому вопросу.
После официальной части разговора, за ужином, Матвеев включил радиоприемник, и они .долго слушали немецкое радио. К удивлению Проценко, Матвеев, никогда раньше не говоривший об этом, порядочно знал немецкий язык, — во всяком случае, настолько, чтобы переводить почти все, что передавали немцы.
— Ты чувствуешь. Александр Иванович, — говорил Матвеев, — какие они все-таки стали осторожные в словах. Ведь вот раньше: ворвутся где-нибудь на окраину города, — помню, так с Днепропетровском было, — и уже кричат на весь мир: "Взяли"."^ Пли даже больше, к Москве когда подходили, за тридцать километров были и уже заявляли: "Завтра парад". А теперь и на самом деле в городе, и больше половины взяли, — что правда, то правда, —: и все-таки не говорят, что забрали Сталинград. И точных сроков не дают. А в чем, по-твоему, .причина?
— В нас, —: сказал Проценко,
— Вот именно, в вас. И в тебе, в частности, и в твоей дивизии, хотя в пей сейчас всего тысяча шестьсот штыков.
Проценко был неприятно поражен этой истинной цифрой и изобразил на лице деланное удив.тение.
— Тысяча шестьсот, — повторил Матвеев. — Я уже пги командующем не разоблачал тебя, что ты сто человек спрятал. Крик был бы. Но на самом-то деле все-таки тысяча шестьсот, и не спорь, пожалуйста.
И он рассмеялся, довольный тем, что поймал хитрого Проценко. Проценко тоже рассмеялся.
—• Так вот, — продолжал Матвеев, — боятся за,являть сроки. Это хорошо... Сеня, -г- крикнул он
мало, что в последние дни он выполнял одновременно обязанности и ординарца, и повара, и часового. Петя сделал порывистое движение, собираясь при виде капитана вскочить.
— Сиди, — сказал Сабуров и, прислонившись к бревнам,' которыми был обшит вход в блиндаж, неско.тько минут стоял молча и прислушиваясь. Стреляли мало, только изредка, провизжав над головой, где-то далеко ударялась в самый бе{>ег или плюхалась в воду одинокая немецкая мина.
— Долго меня не было, Петя? Долго, товарищ капитан. Петя поежился.
— Что, холодно?
—г- Есть немножко.
— Иди .В: блиндаж, погрейся, я т^п^ пока; постою.
Оставшись один, Сабуров повернулся сначала налево, потом- направо. Среди сразу нахлынувшей на Него сутолоки он в эти дни так и не успел оглядеться, и сейчас его поразил ночной сталинградский пейзаж.
За то время, что его не было здесь, Сталинград неузнаваемо переменился. Раньше все поле зрения было загромождено пусть полуразбитыми, но все-таки домами. Сейчас местами глазу открывался почти простор. Тех трех домов, которые защищал батальон Сабурова, в сущности уже не было: были только фундаменты, на которых кое-где сохранились остатки стен и нижние части пролетов окон. Все это выглядело как распиленная пополам детская игрушка. Слева и справа от домов тянулись сплошные развалины. Кое-где тор-чал^и трубы. Оста.тьное сейчас, ночью, сливалось в темноте и выглядело холмистой каменной равниной. Казалось, что дома ушли под землю и над ними насыпаны могильные холмы из кирпича.
Сабуров удивился: Не>"желн все это произошло за те восемнадцать дней, что он отсутствовал, и впервые он поч}'вствовал, как огромно было все, что творилось вокруг него и в чем он участвовал.
Вернувшись в блиндаж, Сабуров на минуту, не раздеваясь прилег на койку и неожиданно для себя заснул. Оп проснулся только тогда, когда с удивлением обнаружил, что через дверь блинда:ка пробивается свет. Судя по времени, он проспал никак не меньше четырех часов. Очевидно, Ванин и Масленников, все еще считая его больным, ушли, решив не будить его. Он прислушался, — как будто было тихо, почти не стреляли. Ну, что же, в конце концов, это естественно: после всех этих дней беспрерывных атак должна же была наступить какая-нибудь, хоть на некоторое время, тишина. Он еще раз прислушался: да, как ни странно, — тихо.
Дверь открылась, и, как всегда быстро сбежав по ступенкам, в блиндал: вошел Ванин.
— Проснулся?
— Что ж не разбудили?
— А зачем? Когда еще в другой
раз тихо будет...
— Что, в ротах был?
— Да, в третью ходил.
— Ну, как там, наверху?
Ни-
каких особых происшествий?
— Пока никаких, — усмехнулся Ванин. — Как пишут газеты: ''Бои в районе Сталинграда".
— Какие потери сегодня? спросил Сабл)ов,
— Пока — один убитый и пять раненых,
— Много.
(Продолжение)
ад'готанту, — дай коньяку! Когда еще ко мне Проценко приедет; Как, по Волге-то сало пошло, а? —- Да, понемногу начинает леденеть,, сказал Проценко, — По веслам •льдинки царапают. Завтра наверное, переправы совсем не будет.  . -    -   ... .
— Йу, ото мы предвйде.те, — сказал Ма1твеёв. —- Только: бы скорей стдла Волг-а. Одна; к Ней, седйн-ственная теперь от всей : России просьба, — -чтобы скорей стала. '-',-"-.Может Не послУШатьУ-^^^г.тся-
СПЕЦИАЛЬНАЯ РАСПРОДАЖА!
БИБШЕЧКД
из 24 СОВЕТСКИХ   КНИГ   И   БРОШЮР   МАЛОГО ФОРМАТА, ВЫШЕДШИХ ИЗ ПЕЧАТИ В 1945 ГОДУ И ТОЛЬКО ЧТО ПОЛУЧЕННЫХ СКЛАДОМ "ВЕСТНИКА"
Все 24 книги и брошюры принадлежат перу известных советских писателей и описывают жизнь и героические деяния советских народов в дни войны.
ВСЯ  БИБЛИОТЕЧКА НАСЧИТЫВАЕТ   792    СТРАНИЦЫ. — БРОШЮРЫ И КНИГИ этой   БИБЛИОТЕЧКИ ОТДЕЛЬНЫМИ ЭКЗЕМПЛЯРАМИ  НЕ ПРОДАЮТСЯ.
В интересах снабжения читателей и организаций этими новейшими произведениями советских   писателей,   ЗА ВСЮ БИБЛИОТЕЧКУ
устанавливается
ДОСТУПНАЯ ЦЕНА - $4.00
(С ПЕРЕСЫЛКОЙ) С заказами обращайтесь в редакцию "Вестника".
Рекомендуем организациям заказывать по 2—^ комплекта этой библиотечки для удовлетворения спроса читателей. ЧИСЛО КОМПЛЕКТОВ ОГРАНИЧЕННОЕ. Список книг и брошюр библиотечки:
1. АЛ ЕКСЕЙ КУЛ И КОВ, БОЕ Ц. — В/ Горбатов.
2. В ХАТЕ. — Ванда Василевская. В немецком тылу.
3. ГОРДАЯ ФАМИЛИЯ. — В. Шишков.
4. ДОММК НА ХОЛМЕ.— В. Карерин.
5. ЖИЗНЬ, — В. Ильенков.
6. 'ЗГОЯ. — Маргарита Алигйр.
7. МАТЬ. — 0. Курганов.
' 8. МОРСКАЯ ДУША. — Л. Соболев. О героической
защите Севастополя. 9. НАУКА НЕНАВИСТИ. ~М. Шолохов. 10. ОТ БЕЛГОРОДА ДО КАРПАТ. — В. Полевой. 11.0 28 ПАВШИХ ГЕРОЯХ. — А. Кривицийй. _   12. О ЖИЗНИ И СМЕРТИ. Ч В. Горбатов.
13. РУССКОЕ СЕРДЦЕ; — к1симонов^
14. СВОИМИ ГЛАЗАМИ. ^ В. Панферов.
15. СНАЗЫ^ НЕМЦАХ; — П. Бажов. .й:-, ::-1^вШ)М.ЕЛЬН;АКИШ;:^1Ш "
Ш СТАЛ1(1 Н ГРАД СКАЯ1БЬ|Л^Б^^ й8|р:АНЯ;«ЯПй;ЛиШ|Ш*Ш4^ 19. ТРУЖЕНИКИ ВОИНЫ.—Вадим Кожевников.