РОМАН о БОРЬБЕ ГЕРОИЧЕСКОЙ МОЛОДЕЖИ ДОНЕЦКОГО БАССЕЙНА С НЕМЕЦКИМИ ОККУПАНТАМИ.
ж
О)
Вперед, заре навстречу, тр-варнщи в борьбе! Штыкали! ^1 картечью проложим путь себе... Наш труд в.'хадыкой мира
стал
И всех в одну семью спаял. Мы, молодая гвардия рабочих и крестьян.
Песня молодежи
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Нет, ты только посмотри. Ва-
лы, и будто она бесприютная, а я люблю ее. Помню, когда мама еще была здоровая, она работает ва баштане, а я, совсем еще маленькая, лежу себе на спппе п гля-ж-у высоко, высоко, думаю, ну как высоко я смогу посмотреть в небо, понимаешь, в самую высо-чпну? И мне вчера так больно стало, когда мы смотрели на закат, а потом на этих мокрых лошадей, пушки, повозки, на раненых... Красноармейцы идут, такие измученные, запыленные. Я вдруг с такой силой ионя.1а, что это^; никакая не перегруппировка, а идет _ _ _ страшное, да, именно страшное,
ля, что это'за ^г7оТпр7ле'стьТточ- отступление. Поэтому они и в глаза боятся смотреть, ты заметила?
во изваяние, но из какого чудесного материала! Ведь она не мраморная, не алебастровая, а живая.
сдалась, 80^рт1ш он^ -г- говорила ^ вцтшрп
[, бгспбкЩШ й д[оОрыш1;" щирЬкб >р11(;ст
как уже не только загорелые икры, но и белыечкруглые колени подруги ушли под воду.
Осторо;кно нащупывая поросшее водорослями дно одной ногой и выше подобрав цодол, так что видны стали края ее черных штанишек, Уля сделала еще шаг и, сильно перегнув высокий стройный стан, свободной рукой подцепила лилию. Одна из тяжелых черных кос с пушистым расплетенным концом опрокинулась в воду и поплыла, но в этомгнове-нпе Уля сделала последнее,, одними пальцами, усилие и выдернула лилию вместе с длинным-длинным стеблем.
— Молодец, Улька! Своим поступком ты вполне заслужила звание героя союза... Не всего Советского Союза, а, скажем, нашего союза неприкаянных дивчат с рудника Пе^жомайки! — стоя по икры в воде и тараща на подругу округ.1пвшпеся мальчишеские карие глаза, говорила Саша. — Давай квяток! — и она, зажав межту колен юбку, своими ловкими тонкими пальцами вправила
Валя молча кивнула головой, — Я как посмотрела на степь, но"какая холодная! И какая топ-! где мы столько песен спели, Да | ^„^„^7ч7рныёГк™ вшщйёся кая, нежная работа, — человече- на этот закат, и еле слезы сдер-|п^ вискам и в косах улины воло-
, ^ . : сы. — Ой, как идет тебе, аж за-
™оыл плакала? А „о«е„шь.ког.,з«к„ берут!- 00о.,„. - «руг —оГе^й 11^.
ские руки никогда бы так не су-, жала. А ты часто видела меня. \
мели. Смотри, как она покоится на воде, чистая, строгая, равно-
да стало темнеть?.. Они все идут.
душная.., А это ее отражение в! ид>-т в сумерках, и все время этот
этих маленьких квартирках, завших<^ в пё||ше^ ны опустевшпмй ста что ушел на фронт отец или брат, теперь живут, ночуют, мёняютс-я чужие Люди •— работники цригалых уч-реждений^- бойцы н командиры ставших на прст9й или проходивших на фронт частей Красной Армии.
Они научились распознавать все роды войск, воинские звания, видыг оружия, марки мотоциклов, грузовых и легковых машин, своих и трофейных, и с первого взгляда разгадывали типы танков — не только тогда, когда танки тяжело отдыхали где-нибудь сбоку улицы, под прикрытием тополей, в мареве струящегося от брони раскаленного воздуха, а и когда, подобно грому, кати.1ись по пыльному ворошиловградскому шоссе и когда буксовали по осенним, расползшимся, и по зимням^ заснеженным, военным шляхам па запад.
Они 5-же не только по обличью, а п по звуку различали свои и немецкие самолеты, различали их и в пылающем от солнпа, и в красном от пыли и в звездном, и в черном, несущемся вихрем, как сажа
воде, — даже трудно сказать, какая из нпх прекрасней. А краски? Смотри, смотри, ведь она не белая, то есть она белая, но сколько оттенков — желтоватых, розо-
гул, вспышки на горизонте и зарево, — .долягно быть, в Ровень-ках, — и закат такой тяжелый.
сказала она, подняв голову
слугапваясь. — Скребется где- ч
*^ плп яки), — говорили
багровый. Ты знаешь, я ничего не боюсь на свете, я не боюсь нпка-вых, каких-то небесных, а внлт-|кой борьбы, трудностей, мучений.
ри, с этой влагой, она жемчужная. | но если бы узнать как поступать. I "Г^п«™т !^?.оГл. . просто ослепительная, - у людей Что-то грозное нависло ^над на-, ™ ^^^^^^^
азванпй-то: шими душами, — сказала Уля, и ЗРЧ«Ще>'> Рокот), стараясь раз-|
то... Слышите, девочки? Вот проклятый !.,
Саша п Уля быстро вылезли на берег.
Все девушки, подняв головы, прерывистому.
Это наши лаги (или миги,
они СПОг
таких и красок, и назве нет!..
Так говорила, высунувшись из ивового куста на речку, девушка С черными волнистыми косами, в яркой белой кофточке и с такими прекрасными, раскрывшимися от внезапно хлынувшего из них сильного света, повлажневшими черными глазами, что сама (ша похо- только захотели, дила на эту лилию, отраз1йвшуго-1 только понимали! ся в темной воде.
мрачный, тусклый огонь позолотил ее очи.
— А ведь как мы хорошо жили, ведь правда, Улочка? — сказала Ва.ш с выступившими на глаза слезами.
— Как хорошо могли бы жить все люди на свете, если бы они
глядеть самолет добела воздухе.
— Не один, а целых три?
сказала Уля. Но что же делать, что же де-Нашла время любоваться, и -^^^ь! — совсем другим, детским
голоском нараспев сказала она, и в глазах ее блеснуло озорное
чудная ты, Уля, ей-богу! — отвечала ей доугая девушка. Валя, вслед за ней высунувшая на речку чуть скуластое и чуть курносенькое, но очень миловидное свежей своей молодостью и добротой лицо. И, не взглянув на лилтш. беспокойно поискала взглядом по берегу девушек, от кот«эрых они отбились:— Ау!..
• — Ау... ау.... уу!.. — отозвались на разные голоса совсем рядом.
— Идите сюда!.." Уля нашла лилию, — сказал Валя, любовно-насмешлпво взглянув на подругу.
И в это время снова, как отзвуки дальнего грома, послышались ногами, впрыгнула в воду.
койно.
— Вон, мессера пошли!..
— Это "Ю-87" пошли на Ростов, — небрежно говорили они.
Они привыкли к ночным дежурствам по отряду ПВХО, дежурствам, с противогазом через плечо, в раскаленном ■ на шахтах, на крышах школ, больниц, и уже не содрогались сердцем, когда воздух сотрясался от
— Где, где? Я ничего не вижу... дальней бомбежки и лучи прожек-
— Я тоже не вижу, я по звуку \ торов, как спицы, скрещивались слышу... " ' I вдали, в ночном небе над Воро-
Вибрпрующпе звуки моторов то шпловградом, и зарева пожаров сливались в одно нависающее! вставали то там, то здесь по гори-грозное гудение, то распадались; зонту, и когда вражеские пикиров-^^нн 1 па отдельные, пронзительные или' щики среди бела дня, внезапно низкие, рокочущие звуки. Само-1 вывернувшись из глубины небес, леты гудели уже где-то над самой с воем обрушивали фугаски на тя-головой и, хотя их не было видно, | нувшиеся далеко в степ» колонны точно черная тень от их крыльев. грузовиков, а потом долго еще би-
Т.
выражение.
Она быстро сбросила туфли, надетые на босу ногу, и. подхватив в узкую загорелую жменю по тол темной юбки, смело вошла в воду. .
— Девочки, лилия!..—воскликнула выскочившая из кустов тоненькая и гибкая, как тростина, девушка с мальчишескими отчаянными глазами. — Нет. чур моя! — взвизгнула она и, резким движением подхватив обеими руками юбку, блеснув СМУГЛЫМИ бо-
перекаты орудийных выстрелов'— отт}'да, с северо-запада, из-под Ворошиловграда.
— Опять!
— Опять...— беззвучно повторила Уля, и свет, с такой силой хлынувший из глаз ее, потух.
обдав п себя и Улю 'веером янтарных брызг. Ой, да тут глубоко! — со смехом сказала она. пповалив-шись одной ногой в водоросли и пятясь.
Девушки — их было еще ше-
прошла по липам девушек.
— Должно быть, на Каменск полетели, переправу бомбить...
—- Пли на Миллерово.
— Скажешь — на Миллерово! Миллерово сдали, разве не слыхала сводку вчера?
— Все одно, бои идут южнее.
— Что же нам делать, дивчага? — говорили девушки, снова невольно прислушиваясь к раскатам дальней арти.1лерийской стрельбы, которая, казалось, приблизилась к ним.
Как ни тяжела и ни страшна война, какие бы жестокие потери и страдания ни несла она людям,
ли из пушек и пулеметов вдоль по шоссе, от которого в обе стороны, как распоротая глиссером вода, разбегались бойцы и кони.
Они полюбили дальний путь на колхозные поля, пебни во весь голос на ветру с груйЬвиков в степи, летнюю страду среди необ'ятных пшениц, изнемогающих под тяжестью зерна, задушевные разговоры и внезапный смех в ночной тиши, где-нибудь в овсяной полове, и долгие бессонные ночи на крыше, когда горячая ладонь девушки, не шелохнувшись, и час, и два, и три покоится в шершавой руке юноши, и утренняя заря занимается над бледными холмами.
Москва.
Когда Господь наш Иисус Христос, идя на вольное страдание за спасение мира, Своею Вожествен-ной молитвой утверщал на земле на все времена Свою Церковь, Он молился не о том только, чтобы верующие в Него пребывали в вере, но и о том, в особенности, чтобы верующие все были едины: "да ней едино будут" (Иоан. XVII, 21).
Итак, если кто и мнит себя иметь веру, но не держится единства церковного, не радит о неразрывном общении с Единою Святою Соборною и Апостольскою Церковью, тот не только остается вне действия спасительной и всемогущей молитвы Христовой, но и вне спасения вечного.
В архипастырском попечении о тех, кто порвал общение с нашей Православной Русской Церковью, наипаче архипастырях и пастырях и кто продолжает пребывать вне ее ограды, мы, следуя завеп' почившего Патриарха Сергия, снова, и в последний рая, облаша-емся к Преосвященным, представителям так называемой Карло-вацкой ориентации со словом братского увещания принести пред Церковью покаяние в грехе разрыва с нею и чрез это вернуться снова в общение с Матерью Русскою. Церковью.
25 лет тому назад ряд Епископов оставил свои паствы и, покинув Родину, во главе с Митропо-, р ^ „^^^ ,,, пос-литом б. Киевским Антонием, на- ^ ,^ ^^.^.^ ^ ^ ходясь за рубежом, в. Югославии,
становлением от 9 мая 1928 1Юда:водителеЙгМдучшие люди &»•
за № 104 самочинно возникшее в Сремских Карловцах Высшее Управление русркими заграничными православными епархиями п общпнами об'явлено упраздненным, а его действия и распоряжения — не имеющими канонической силы и отмененными. Архиереям и клирикам, цодчиняющимся названпому Управлению, предложено было (независимо от того, дадут ли они не дадут известное обязательство в лойяльпости) сделать постановление о ликвидации Управления или же, по крайней мере, кансдому в отдельности порвать с этим Управлением и со всей группой, возглавляемой им (п. VII). Тех, кто откалсется исполнить наше постановлеипе (опять-так11 независимо- от того, дано или не дано вышеназванное обязательство) предположено "пре дать соборному суду, как ослушников законного священноначалия и учипптелей раскола, с запрещением (смотря по випе и упорству) в сБященнослужении впредь до суда или до раскаяния" (УШ-в).
"Пять лет мы наирасио ожидали вразумления карловчан. 23 марта 1933 года (№ 311) я про-
родов, желающие мира и справедливости, нпдят в вас вождя в мировой борьбе за мир и правду". — Это был церковный призыв и церковное благословение ивторическо-5<у врагу России ^ Германии — на разгром и захват России.
Когда нашу Родину постигло тяжелое и страшное военное испытание, тогда можно было ожидать, что, по крайней мере, г служители Церкви Бозкией, оказавшейся за-гранг.цей, сольются с русским народом в чувстве любви к Родине и в стремлении всеми силами встать па ее защиту, что этим порывом поглощены будут все разногласия и разделения и что он приведет отколовшихся от Церкви-Матери вновь в ее ограду.
Но напрасными оказались и этц-надежды. В течение всего военного времени потерявшие связь не только с родною Церковью, но и в Родиной, руковод1ггели церковной жпсни русской эмиграции продолжали служить врагу и захватчику, открыто выступив на стороне Гитлера и совершая публичные молитвы об его победе. И ото в то время, как очень многие из рус-(.....X га рубежом, прежде враж-
СИЛ Святейшего Патриарха Серо- д^^д^ настроенные к нашему Со-
ского быть посредником в наших ^^д^. „ ^ д^^ц,ец Власти, решитель-
переговорах с карловацкнмй ар- но'изменили свое отношение к Ро-хиереямп и своим авторитетом по-
влиять на них в олагоприятном смысле. Святейший Патриарх принял на себя этот братский
в Сремских Карловцах, образовал "Высшее Церковное Управление".
за Л"» 448 Святейший Патриарх сообщает мне, что Карловапкий Р
Указом покойного Счятейтрго ^ "«^^ ' "^^^^ ^"^ ''"'^ прислал ему
^казом ПОКОЙНОГО (чятепшего наше предложение ответ совер-
Патриарха Тихона п Священного пхпп„.т-о,к„«й. пип трпрпк
Синода Русской Православной
юность с ее здоровьем и радостью
жизни, с ее наивным добрым эго-| и роса блестит на серовато-розо-измом, любовью и ме^ггами о бу- вых терн1ггных крышах, на крас-дущем не хочет и не умеет за об- ных помидорах и капает со свер-шей опасностью и страданием вн- ] нувшихся желтеньких, как цветы
__________ .,, I стеро—^ с шумным ГОВОРОМ высы-! деть опасность и страдание лля!м"уозы, осенних листочков ака-
— Неужто они пройдут на этот | пали на берег. Все они, как и Уля 1 себя, пока онп не наг^^нут и не на- цпц прямо на землю в палисадни-раз! Боже мой! — сказа.та Валя.' н Валя и только что впрыгнувшая рушат ее счастливой походки.
Помнишь, как в ппошлом го ту; в воду тоненькая девушка Саша, переживали? И все обошлось! Но были в коротких юбках, в про-в прошлом году они не подходили стеньких кофтах. Донецкие кале-так близко. Слышишь, как пуха- ные ветра и палящее солнце, будет? то нарочно, чтобы оттенить физи-Онн помолча.тп, прислушиваясь. | четкую природу каадой из деву-
Уля Громова, Валя Филатова, Саша Бондарева и все "остальные девушки только этой весной окончили школу-дроятплетку на руд-ни»^-е Пеовомаиском.
Окончание школы — это нема-
Когда я сльппу это. и вижу, ш^к, у той позолотили, у другой ловажное событие в жизни моло-
небо. такое ясное, вижу ветви де-! посмуг.1пли. а у иной прокалили.
ревьев, траву под ногами, чувствую, как ее нагрело солнышко, как она вкусно пахнет, мне де.та-ется так больно, словно все :>то уже уш.Т0 от меня навсегда, навсегда, — грудшта волнуюппвтся голосом заговорила Уля. — Дтта. ка:кется, так очерствела от этой войны, ты уже приучила ее не допускать в себя ничего, что может размягчить ее, п вдруг прорвется такая любовь, таь-ля жа-.тость ко всему!,. Ты знаешь, я ведь только тебе могу говорить об
|:. этом.
Лица их среди листвы сошлись л. так 6.ТИЗК0, что дыхание их сме-^ ' шивалось, и они прямо глядели в глаза друг другу. У; "Вали глаза
как в огненной куцелп, руки и ноги, лицо и шею до са.мых .тоиаток.
Как все девушки на свете, когда их собирается больше двух, они говорили, не слушая друг друга, так громко, отчаянно, на таких предельно-высоких, визжащих нотах, будто все. что они говорили, было выражением уже самой последней крайности, 'и надо было, чтобы это знал, слышал весь белый свет.
^— ...Он с парашютом сиганул, ей-богу! Такой славненький, кучерявенький, беленький, глазки, как пуговички!
—^ А я б не могла сестрой, право слово, я крови ужас как боюсь!
^1,^й.Д бы.тп светлые, добрые, широко __1г Да неужто ж нас бросят, как
'^В'Щ; рассТа с покорностью ты можешь так говорить, да быть
^ .н*7оббжанпем встречали взгляд, того це может!
5^..:. • подпруги. А у Улп глазг1 были боль- ^ ОЙ, какая лилия!
^Щйщ^ не глаза, а очи, — Майечка, цыганочка, а если
- с ддпннымп ресницами, мо.1очны- бросят? •
л^^^^ —...л— Смотри, Сашка-то, Сашка-
;то!
• —--Так уж сразу и в.тюбиться, что ты, что ты! г- Улька, чудик^ куда - ТЫ полез-
ЩрнЙныЩщлп^ ;7ВП*