вяотнив
штшт
СРВДА, 20 АВГУСТА. -Ш7
(27)
^ ^ У хенй пара хромовых на екладе есть, г— проговорил, улыбаясь, хозяйственный майор. — Завтра пришлю... Ну, счастливо! С места послав хоня крупной
5ысью, Нпколаевсввй умчался, и [укин приказал поднимать людей. Через четверть часа его батальон, или то, что осталось от батальона, выстроился на полянке. Старший политрук прошел по фронту, такому недлинному теперь, что, сделав десяток шагов, Лукпн очутился на противоположном фланге.
— Нале-во1 — скомандовал комиссар и поправил очки. — Шагом арш1 — Он с удивлением услышал в своем голосе новые резкие, командирские ноты.
Маленькая колонна двинулагь; в хвосте ее шли восемь пленных немцев. Уланов, узнавший от Ко-лечкина название пункта, кз^да она направ.1я.7ась, был приятно изум.1ен, —- Знаменское находилось всего лишь в полутора километрах от деревни, где' стоял мед-санмат и служила Маша Рыжова. XV
Весь день Рябпннп пролежал в тяжелом полусне; лишь к вечеру, когда ослабела боль, он проснулся. Он увидел, что его комната изменилась: стол и табурет возле коП-| Ад'ютант Гябннпна дремал в соки были покрыты белой клеенкой,' годней комнате, гам Аня и нашла телефоны исчезли: на себе гене- | его.
генерала. — Да!.. Вы ведь ничего не слышали... А уж мы за Камен-ское прошли...
— Ну, ну, — поторопил он.
— Пленных взяли несколько тысяч, двух п-полковнпком...
—- Ага... — сказал Рябинин.
— Много фашистов в Лопати потонуло... Она ведь разлилась...
— Еще что? — спросил геве-рал.
— Н-наступаем... Не даем передышки!... — черные топкие брови девушки, приподнятые ^ вискам, сошлись у переносицы; нежная краска выступила на впалых щеках,
— Куда я: теперь наступаете? — слабо крикнул Рябинин, забыв, с кем говорнт. — Как у Богданова на флангах?
— Вот не могу с-сказать, — ответила Аня.
— Понятно, — спохватился он.
— А вы н-ннчего не знаете?.. Ну да, вы спали, когда все сл}-чп-лось...
— Да... проспал победу... — пробормотал командарм. Он был смущен тем. что узнавал о своей победе последним.
— Хорошо, что вы поспали, — утешила его девушка.
— Сестрица! — попросил генерал. — Позови моего капитана.
.... ........ .
хая на окончаниях слов, и, ва^ -счатому 01фап1^ому - поху^ охег
щ ■
рал не оонаружпл гимнастерки — ее сменила голубая узковатая пижама. Командарм, одЬако, был гак изумлен, что даже внутренне больше не противился превращению своего КП в лазарет. "Ничего не поделаешь... Надо лечиться..." — подумал он. Но и теперь Рябинин лишь отступал перед обстоятельствами, чтобы завтра непременно одолеть их. "О чем все-таки доносил мне Богданов?"' — тотчас же вспомнил генерал. Вдруг тихий разговор достиг его слуха...
— ...скоро н-наверно уйдем отсюда, — произнес женский заикающийся голос.
—- ^Интенданство, я слышал, ночью уходит... — ответил мужской.
"Куда уходит интенданство, почему уходит?-' — удивился Рябинин. ■
— трудно нам подниматься будет, — сказал мужчина.
— Зато на д-душе легче стало... —• послышался ответ.
"Ага, легче стало..." — подумал генерал, стараясь понять, что происходило с его армией. Людей, беседовавших в углу за койкой, он не видел — там позванивала посуда и плескалась взбалтываемая вода.
— Я пошел, Анюта, — об'явил мужчина. — Если он проснется, дашь ему вот это...
— Уколы будете делать? — спросил женский голос.
— Обязательно... Я вернусь скоро
В поле зрения Рябшгана показалась спина уходившего на цыпочках человека... Дверь за него вакрылась, и командующий поше-велнлсл, пытаясь повернуться. В ТV же минуту над ним наклонилось незнакомое молодое лицо.
— Что вам, т-товарпщ генерал?
— озабоченно осведомилась Аня Маневич.
^Ничего, — сказал Рябинин.
— Куда это вы собираетесь уходить?
— Никуда не собираемся...
— Вы говорили... Я слышал, — раздраженно напомнил генерал.
— Ах, ну да... На запад, к-ко-вечно... — сказа^га Аня.
—^Приказа еще не получили?
— спросил Рябинин. "Если на •апад — аначит, армия прошла вперед", — подумал он с волнением.
-~ Нет». Я ВТО только м-мечта-яа..« ■ „
~^ А, Мечтали!.. ■— сказал ко-навдугощий.—^
, >^ Вот выпейте, т-товарищ ге-не|[ал. — Девушка, наморщив Следшй лОб, осторожно поднесла л(Мкку с бесцвётаой жидкостью. Ря-бинда послупгао л^^ к ле-
карству; й Аня п^^ ране-ного. 'Юслабел я как..." — огор-тался .он, чувствуя   на ватыргке Ц;.:;   чужуюч руку, без кбторой уже не ^\    ног. обойтись Поймав ложку губа-й;    ми, скомандарм исподлобья, вино-Щ ^; вато смотрел иа: сестру, пока лил; '^^^подавленный  ощущением своей.
,1' минуту Рябвнин снова ее позвал. Всг-а^ ■ <шу необходимо; было уз-
&1?жйт*е5|ха|{^^с^^ ,. его:
•     • •
Дивизионный комиссар Волошин побывал уже на КП армии и вернулся в медсанбат проведать Ря-бпнпна. Ничего утешительного он здесь не услышал, — по словам Юрьева, недолго теперь оставалось ждать конца. Волоптн отправил нарочного с этим известием в штаб фронта, затем вызвал к себе .1уконина... Лшпь покончив с делами, он вместе с Юрьевым направился во флигель, где лежал командующий.
— ..".Жил он одиноко, — говорил Волошин профессору, проходя по коридору. — я навел справки... Сестра только есть у него... Где-то в Средней Азии.
— Лет десять уже прошло, как он овдовел, — заметил Юрьев.
— Нам ад'ютант его рассказывал... И никто никогда не слышал, чтобы он вспоминал жену.
— Суровый человек, — подтвердил Волошин.
Они вышли из школы и пересекли двор. Уже наступила ночь, и только на западе светилась узкая зеленоватая полоска. Невидимые деревья свежо и горько пахли в темном воздухе. На крылечке флигеля белела протянутая для просушки простыня.
— Может быть, он захочет что-либо сестре передать? — сказал Волошин.
Как вы спросите об этом, если даже он в сознании? — проговорил профессор.
— Спросить действительно трудно... — согласился после молчания Волошин. — Впрочем, он солдат...
Юрьев нащупал деревянные шаткие перильца и прислонился к ним.
— Эх, как неладно! — сказал комиссар. — Одно утешение — двух дивизий у Гитлера как не бывало. Сейчас их доколачивают...
Под окнами домика едва обозначались светлые стебли голых еШ;е мальв. Кони, привязанные где-то поблизости, позвякивали уздечками.
— Теплынь какая! — заметил Волошин. — Не верится даже.
— Да, наконец... — оторвался профессор.
— Ну что ж, пойдемте, — хмуро ' проговорил комиссар, преодолевая глухое желание повернуть назад, не заходя к умирающему.
Ад'ютант заканчивал уже подробное сообщение о событиях дня, когда в комнату Рябинина вошли Волошин и Юрьев. Генерал, завидя их, изогнул в улыбке тонкие синие губы.
-г- Сдаюсь, товарищ комиссар, — проговорил он. — Теперь лечите меня... Обещаю повиноваться.
■— Вот это хорошо! — сказал, покосившись на Юрьева, член во-еннного совета.
— По всем правилам теперь лечите... Рябинин не поднимал го-ловыу но его скейеннке на -со-.песечинков глаза задорно поблескивали. Победа его оказалась большей, чем он мог .предполагать^ и командарм чувствовал себя, как всякий хорошо, с толком поработавший человек.
; -т- Меня уж тут^ кололи... без сожаления... Но ничего, г мргу еще потерпеть, — добавил Рябинин.
Рувй; е/о, :больпше, о утолщен-:нымв:^^конщцЙ1Щ^пал
...........................Щшпш5Щ?йми^-
легалн поверх одеяла > на груди, прподввмаясь вместе о вею. Глухой голос звучал негромко, затиг
аадось, каздая фраза давалась Рябинину с трудом. Комиссар, слушая, болезненно морщился от бессознательного напряжения». Профессор отошел к столу и шепотом разговаривал там с Маневпч, время от времени поглядывая на генерала.
— Ну, рассказывайте новости... — попросил тот.
—- Поздравляю вас, — твердо сказал Волошин. — Поздравляю и благодарю... Командующий фронтом лично намерен прибыть сюда. Думаю, он з^же в пути.
Рябинин молчал, полуирикрыв морщ1гаистыми веками глаза, при-готовпвгапсь слушать дальше, п комиссар заторопился, боясь, что не успеет задать свой вопрос.
Сергей Антонович, — решившись, начал он. — Как семья ваша? Коли надо что-либо сделать?..
— Какая у меня семья! — сказал командарм. — У отца семь душ дрт»^П было, а у меня вот никого...
Он перевел дыхание и проговорил тихо, но с заметным оживлением :
— Отец мой железные дороги строил... потом путевым обходчиком служил... Помните, как это у Некрасова говорится: "Прямо дороженька, насыпи узкие... А по бокам-то все косточки русские..." Старые стихи, правдивые...
.1укаво сощурившись, генерал посмотрел па члена военного совета; тот ответил изумленным взглядом. Было грустной неожиданностью то. что Рябинин, видимо, не понимал своего положения... Н комиссар внутренне содрогнулся от улыбки этого необщительного обычно и так поздно смягчившегося человека.
— Я Некрасова в свое время наизусть читал... — продолжал командарм. — Может, я и отстал, я понимаю... Старики — народ консервативный. Я осенью этой в Туле был. Я там молодым мастеро-вал когда-то... В партию там вступил... В боевой дружине состоял. А старых друзей, поверите ли, не нашел нынче... Угомонились сверстники... П то сказать — некогда было их разыскивать, немец под городом стоял.
— Вы не хотели бы написать сестре? — с усилием спросил Волошин.
— Я уж не помню, когда ее видел... Вот фрицев выгоним — поеду в отпуск к ней.
Волошин, краснея от неловкости,, понимающе кивнул головой. А по чистой уйду — в Туле поселюсь... Памятный город. Дом построю и под крышей голубятню заведу...
— Голгобятню? — сказал комиссар.
— Обязательно... Я по поводу голубей в детстве перестрадал много — завидовал очень, видите ли... А своих не было, как и другого прочего...
Рябинин помолчал, отдыхая.
— Бобылем вековать придется^ снова заговорил он. — Что те-
стевшему в «ву^ге света <№ лампы^ Неведома^^у1р913а как будто таилась нобля^эоет^ и о ней преду-презедало внезапное подозрение Рябиннв посм^утрел на девушку у стола; она лодперла обеими руками голову, вдавив пальцы в щеки, и генерал едва не окликнул сестру. Ёе спокойствие удивило его, но не обнадёжило»^ Кто-то прошел в соседней комнате, звеня окованными подошвами^ и Рябинин насторожился... За окном протарахтела телега, донесся голос повозочного, понукавшего Лошадь... Потом послышался^ стук копыт по мягкой земле — он быстро удалялся, и командарм остро позавидовал ускакавшему всаднику. ''Надо и мне ехать, надо еХать..." — повторял Рябиннн про себя, хотя п не знал, куда именно. Он ужисну^Гся вдруг тому, что у-же опоздал, проспав все сроки, и внезаппая мысль осенила его. Командарм понял, что он умирает, однако в первую минуту испытал да:1се облегчение — так' просто все обяснилось. Он иочтп не чувствовал боли, но вся иижняя часть его тела была уже неживой — он догадался об ,этом, перестав ее ощуи1ать... Ц Рябипп-на покинуло чувство будущего, то
минуты, в в углу ничего не менялось... с'
Аня отступила .Л шаг и опустилась на стул возле койки. Генерал с трудом приподнял голову...
— Да! мне одеться; приказал он.
-— Что?—-спросила девушка.
— Одеться, быстренько... — повторил Рябинин. — "Как же так — я ^умру, а- немцы еще в Вязь-ие?1» ~ спохватйдсд он. *'Я умираю, а победа еще не блд1зка1" — протестовал командарм, требуя жизни пли немедленного изгнания врагов. Его тревога была столь велика, что ясное сознание померкло в ней. И голос долга заговорил в Рябиинне так громко, что уже не сшшно стало слабых возражений разума. Сама смерть словно отступилась от старого солдата, утратив над ним недавнюю повелительную силу. Ибо он был нужен еще своей стране, партии, Сталину, — Рябинин не сомневался в этом. "Как же они без меня?" — спрашивал он с тем невольным   преувеличением, в ко-
тором нет ничего, кроме верности и любви.
— Но к-как вы оденетесь? — рассудительно спросила Аня.
— Скорей! — сказал Рябинин. есть того, что наоппает для него Пальцы его скребли по одеялу, и новый день или новый год, или оно собиралось в складки, откры-пройдет десдтилетпе. Только затем • вая огромную забинтованную но-он и хотел бежать нз этой комна-'гу... Доверие великого главноко-
ты, что никогда оольше — теперь он знал — ему не выйти отсюда. Некоторое время генерал ос-
мандующего обязывало Рябинина жить, так как решающие битвы еще не начинались. И смерть ка-
ваивался с состоянием   человека залась уже ему похожей на веро-
перь делать? В молодости остерегался семьей обзаводиться... Какая, дума.1, у профессионального революционера может быть семья? А потом вижу — опоздал...
— Со.1дату без семьи спокойнее, — сказал комиссар.
— У солдата, Петр Андреевич, своя семья... Слыша.ти, как бойцы у нас разговаривают? Незнакомого человека отцом зовут, пожилую женщину — матерью, девушку — сестрицей... Меня, когда помоложе был, все дети дяденькой называли... Теперь уж я дедушкой стал... Вот й получается, что у меня внуков больше, чем у кого другого...
—' Это вы правы, — обрадован-но проговорил Волошин.
— А написать им всем никак невозможно...
— Им Совинформбюро напишет, громко сказал   член военного
без завтрашнего дня, тончее — силился представить себе, что из этого следует. Петом страна, которую он защищал, партия, в которой он прожил жизнь, словно отделились от него. Они шли дальше, сражаясь, в то время как он оставался здесь. Сознание неожиданного одиночества было полно такой тоски, что на секунду командарм изнемог.
— Сестра, — позвал он, и собственный голос прозвучал для него по-новому. Но в мире без будущего, где Рябинин находился, все слышалось или выглядело как незнакомое.
Аня вскочила и косолапя, ставя носки внутрь, торопливо подошла... Рябиннн пристально смотрел на девушку— глаза ее в тени орбит казались очень большими, на щеках виднелись розовые пятна от пальцев. Наклонившись, Аня ждала, и генерал с, непостижимым интересом разглядывал ее, зная, что девушке предстоит жить, когда его 5'же не будет.
— Т-товарпщ генерал? — спросила она.
Командарм не ответил, и Аня увидела вдруг на его тускло блестевшем об обильного пота лице такое любопытство, что испугалась
— Т-товарищ г-генерал?.. — сильно заикаясь, повторила девушка.
* Рябинин отвел глаза и не про-цзноспл ни слова. Поток его жизни, встретивший на своем пути преграду, обратился вспять, в прошлое... И генералу припомнились все его разновременные утраты: смерть матери, Ленина, же-
ломство по отношению к живым... Ему надо было немедленно видеть их, кого-то ободр1ггь, кому-то преподать наставления, от других потребовать отчета. Следовало спешить, пока он не покинул еще своей армии, оставить ей все, что он знал и умел...
— Гимнастерку... Вот здесь, — показал командарм. Столько привычной властности было в его голосе, что девушка не посмела ослушаться. Сняв со спинки стула гимнастерку, она подала ее генералу, и он удовлетворенно откинулся на подутпку.
— Здесь т-тепло... Зачем она вам? — робко заметила .4ня.
— Не говори, сестрица... По одежке встречают, — даже пошутил Рябинин, комкая зеленое сукно.
— Что? :— измучилась девушка. "Хоть бы пришел кто-нибудь!" — взмолилась она мысленно."
Не попытавшись одеться, генерал удовольствовался тем, что гимнастерка лежала на его груди. Он как будто уже забыл о ней, хотя и не выпускал нз пальцев.
— Едем... — сказал он. — Покличь кого-нибудь...
— Сейчас, — прошептала девушка. ^
— Пусть заводят машину... Но, казалось, генерал не увидел
ад'ютанта, когда тот вошел, йри-глаживая спутанные на макушке волосы. Рассеянно скользнув по заспанному лицу капитана,* Рябинин ничего не сказал, словно все распоряжения были уже отданы и теперь оставалось .1ишь немного
совета, — освободили, мол, Ка-менское и еще столько-то населенных пунктов. ■
— Разве что так, — согласился Рябинин. — Ну рассказывайте... Где теперь Богданов? Он — горячий, его удерживать надо...
Долгая беседа утомила уже, однако; генерала!—Он слушал еще некоторое время с интересом, но сам почти не говорил. Незаметно он задрема.т, и комиссар с К)рье-вым тихо вышли.
— Нет, не могу поверить,- что он умирает, — сказал за. дверью Волошин.
— Это эйфория...; —^тихо ответил Юрьев. — обманчивое возбуж-1 дение — странный, 1ярада :Пт6м.:- к/-^^^^^^^^^^^
Какой старик! -Ах,. какой старик, — проговорил комиссар^ уко-^ ризненнр: глядя^1(а^^оф^
— Я понимаю кас, сказал Юрьев и:без надобнорти поправил манжеты. ^— Это как раз тот .случай, когда я жалею, что стал вра-чом.'':ф;;;-;.^:^''''
Командарм пробудился уже ^^лос-лелолуночи^^Ьхваченный-нетерпеж ливым желанием' вста^ть койки и уйти. Ов беспокойно ^водвл главами"..........■
ны, друзей... Его ка^ бы отбрасы- "ОДО^ать. Глядя на генерала, так
Ар>оси. лол, им и1ира1.й1 ыОЛЧаЛИ    КаПИТаН И ДевуШКа,
СТОЯ посредине комнаты. За окном далеко пропел автомоби.тьиый гудок, и командарм оживился, потом зажмурился от встречного ветпа...
...Две черные стены ветвей и стволов неслись мимо. В скупых лучах, падавших из полузатемненных фар, едва была видна дорога: жидкие, будто масляные колеи, бревна, торчащие из грязи... Машина догнала ушедшую вперед колонну и, сбавив газ, обходила ее. Почти неразличимые во мраке лица поворачивались к командарму, иногда блестел плоский штык по.7уавтомата. И тотч1ас, эту прямую мо.лниго относило назад. Чувство торжества, словно от удавшейся хитрости, охватило Рябинина. Опасность, угрожавшая то.лько что его армии, теперь миновала, так как он снова вернулся к бойцам. Его полки .передпслоппрова-лиеь да.льще на запад, и он спешил вместе с ними. Парусина хлопала над его головой^ и по ветровому стеклу косо бейхзли дрожащие капли... Шофер вопросительно посмотрев на командарма^ не остайовиг ли он "виллис'!?
— Нельзя, Вася^нель^, — от-четливо произнес Рябинин, и Аня ^Ганевич невольно подалась к нему.' Нахмурившись, она прикрыла его высунувшуюся ^з-под одеяла неживую иргу. " ^"1^ ч..Лес кокчился, и генералу От^ крылась^ предрассветная всхолмленная ' раввина. Редкие звезды слабо свё^ти.тись ёШё в т^ ро1са круто сворачивала, и вперег ,ди по огромной дуге Згоризон^ ремёталась пилотная масса' бойпов. орудий, повозок... Стучали . моторы, ][»угались :повозочиые, лошади рвали постромки "^яа модеме... "Богданов идет... ~ подумал Рябинин с доброй усмешкой. —^ Славный командир,- хотя молодой еще... и-жал())йяивый,?^вот^^^ И генерал искренне .]порадоваяся тому, что Богданов не ушел из-под
вало к ним, и, обособившись от живых, он приблизился к тем, кого давно лишился. Перед генералом проходили небыстрой смене памятных картин не приобретения, делавшие его когда-то счаст-.тавым, но потери — те, что не забываются. В этом, однако, и было то горькое }тешение, в котором нуждался умирающий. Ибо с ним самим происходило сейчас лишь то, что уже случилось однажды с дорогими ему людьми,
Аня, устрашенная долгим молчанием командарма, медленно выпрямилась.
— Что в-вам? — громко сказала она.
^— Который час? —- спросил Рябинин, он уже овладел собой.
— Половина второго, — поспешно ответила девушка, поглядев ца ручные часики.
— Еще ночь... — проговорил командарм. ^
— Да... — Аня кивнула головой. '
— Все ушли?
— Ч-что? —не поняла девушка.
— Все уже ушли?
—: Ах, ну дал.: Вы уснули, и т-товарищ комиссар ;ушел.
— Хорошо, —-сказал Рябинин. Он ощущал/Тгеперь ту жестокую
собранность, какую испытывал в минуты крайней4рпа)рнбсти,= в тяжелых боях, в дм пеудач. • Это было привычной |решкцией воли,, не изменившей ему -и (сейадё^ Командарм как бы повернулся -лицом влажным, замкнувшимся,' С' недо-, волйно поджатыми^гу^ оледнему 'испытанию.- Холодно, чуть брезгливо сдотрел* он в дальний угол. Там стояла на четырех ножках железная лечка, длинная и приземистая, 11(аК^^кса; тень от нее падала на VбревенчатуI(^ стену. Возле маленькбй: дверкцы ^ лежали св^етлые, тонка наколотые ло^-ленц^... Команда]|^А1<й1<^
■ из-за печкйШшшо^'
Письмо в.
На днях известный русский общественный деятель Владимир ДимитриевнчБовч-Бруевич ' прислал"; из Москвы Григорию Ф. Ванину в Британской Ког лумбии письмо, которое, вероятно, представляет некоторый интерес для всех духоборцев Канады. Присланная Петром Ма-ловым вопия письма публикуется ниже.
*     • •
.Дорогой Григорий Федорович:
Ваше письмо я получпл и очень рад и благодарен вам, что вы мне пишете из далекой Канады.
Радуюсь, что вы вспомнили то далекое время, когда,я был у вас в Ахалхалакском уезде и мы с вами осматривали знаменитую пещеру и то место, где духоборцы сожглп оружие. Все ото я помию и даже описал.
Я очень благодарю вас, что вы стали писать в письмах ко мне ваши воспоминания и подробно рассказываете об отказе от военной службы и обо всем том тяжелом, что вы пережили сами лично, ваша семья и ваши близкие, также и все духоборцы.
Вы пишете, что вапш убеждения: "Труд и Мирная ЖизнЬ^. Должен ва^ сказать, что этих^ убеждений придерживаются решительно все трудящиеся. Я в ж*пзнп своей не встречал на одного трудящегося человека, будь это крестьянин, или ремесленник, пли рабочий который хотел бы. чтобы его жизнь была без труда, т. е., жить в бездельи и жить не мирной жизнью, а какой то другой жизнью, ж-изпью насилия и разбоя. Все, все хотят жить в труде и мирной жизни кроме богачей, ионов, экс-плоататоров, буржуазии, капиталистов, которые везде и всюду сеют смуту и везде хотят нарушить трудовую :кизнь и заставить людей ит-тп на войну. Вы дтмаете. СССР хотел последней войны. Нет, такого человека в СССР не было, но мы прекрасно знали, что если мы не будем вооружены и обучены самому большому и хорошему военному делу, то нам больше не жить на свете, и нас просто бы уничтожвди фашисты и уничтожи.ти самым жестоким образом, как они это делали с людьми, остававшимися в оккупационных зонах, или сдавшимися в плен. Коллосальное количество из этих людей, т. е., почти девяносто процентов, были уг-нанкГ немцами на самую рабскую работу и уничтожены там после того, как из них выжали все соки самым ужасным образом. Их или душили в душегубках газом от автомобилей, или жгли живьем. Людей бросали в колодцы, деревни обливали керосином и сжтп-алн все до тла, не давая никому возможности выскочить из дома, желая как можно больше истребить населения, ибо Гитлер и его приближенные твердо поставили уничтожить не менее 50 ппоцентов нз всех русских людей. Стало быть там, где сейчас находится два че.товека один из них до.1жен был быть мертвым. Так неужели же вы думаете, что когда эти варвары и негодяи, снова вооружившись оружием, а тепроь вооружившись атомной бомбой, опять пойдут на нас, мы будем ждать? Нет. мы так не .думаем, и у нас людей которые думают так, не может быть, потому что мы пережили весь тот глас от всех" тех людей, которые напали на нас без вслкой причины. Мы отстояли нашу родину с оружием в пуках, мы восстанавливаем ее и желаем всем самого большого счастья и всегдашнего миоа.
Для того, чтобы вой^ прекратились, для того, чтобы никогда не было насилия человека над человеком, для этого надо прежде всего уничтожить частную соб-отвенность н^ь землю, на воду, на реки, на моря, на Фабрики и заводы и капитал. До тех пор, пока частная собственность будет господствовать в мире^ до тех пор войны неизбежны. Ведь не успели мы закоичйтъ войну с фашистами, разбили немцев, итальянцев, венгерцев, и других, как фашисты американские поднимаются, точут нояш и хотят уничтожить все, лишь бы увеличить свои прибили, лишь бы продать свои товары... Я читал, что 'один американский заводчик воскликнул: наждая птля, которую внтускает кто-бы то 'ивг было 1в человека, н,1и в зверя, мне безразлично^ приносит мне без^ условный доход и;ко мне в банк на текущий счет откладывается та-кой-тб; продент^;Вот видите, зто^^о-' жет быть нанбо.'^ее' честный, ибо наиболее наглый аксплоататор сказал правду. Ему не важно кто буг дёт убит, ему важио'.ташо-чтобы пули вылета.то\из ружей и пулеметов, нбо' ВТО ему -приносит" до-
дорогае1«'~ вслух сказав вб^ак-дарм.; Как, ни высоко .ценил . он СВОИХ' ломЬлщиков,. они все еще казались .ему; недостаточйоШр^ ЛЫМ11 дли тех обкзаиностей, которые только что, едва нё.\унаслед6-
ход. Ста^о быт^ необходимо унич. тожить возможность таких доходов, а это лишь только тогда возле»! но достигнуть, когда будет уаиц, тожена частная собственность на средства производства, а в.мест» с тем. сброшены с шеи рабочего класса зксплоататоры...
Наша современная Россия, ваш СССР^как остров в бушующем океа не.. Мы со всех сторон окружены врагами капиталистами, которые ГОТ0Ю1 нас неизвергнуть, нас унич-тежить, ноиряд ли им это когда, нибудь удастся, ибо сочувствие всего'рабочего класса всех* трудящихся во всех странах на нптей стороне и время работает на нас. П вот, когда будет уничтожен ка-ииталпзм; а значит и части-л собственность па всё, "ЧТО я пилал вам тогда наступит момент полного мира, хорошей жизни. Если сейчас вас не берут в Канаде в солдаты и не гонят в казармы дубинкой, то ведь это только милость к вам канадской буржуази'/: им выгодно, чтобы вместо тогг. чтобы быть пушечным мясом, ш будете готовить мясо и хлеб для их армии, и вы это готовите, и. конечно, потдер-}киваете пх войска и войну, и фашизм, хотя и поддерживаете, не-^сомненно, нехотя и не по ватей воле.
Так что ваша жизнь: ато только так вам кажется, что она мирная жизнь.
А вот теперь у вас в Канале рассматпивается закон, об обтей воинской повинности и вряд лп после того, как этот закон пройдет уступят вам и освободят от воинской повинности: или может заменят ее очень тяжелым тт>\лом.
Буржуазия безпощадна. она не знает ничего святого, ей ну хны только проценты и деньги, и п..ка сами трудящиеся не возьмутся за ум и пока не вьфвут власть у буржуазии, и не начнут организовывать мир так, как нужно трудящимся, до тех пор неистовство этих бешеных животных будет все более увеличиваться и на наших глазах будут величайшие несчастья, как бы они не скрывали гное истинное звериное лицо под пп-линдрами, смокингами, галгтука-ми, и крахмальными рубашками.
Я не могу вам сказать сейчас как будет дальше в СССР, но р< ли наступит время, когда мы почувствуем себя настолько сильными, что мы в состоянии будем брать под защиту даже и тех кто не желает, сам защищаться, как духоборцы, тогда ВТО всем будет известно, и 'конечно, и вам всем будет легко жить у нас в СССР. " О тех духоборцах, о которых вы спрашиваете, я ничего не знаю, если что узнаю, сейчас-же вам сообщу.
Очень буду рад получить от вас еще и еще письма с подробным описанием вашей прежней и настоящей жизни. Пожалуйста не сердитесь на мои слова, которые я написал от всего сер.дпа, а наоборот, вдумайтесь в них и поймпто наше положение, когда нам каждый день и каждый час приходитоя думать, чтобы волки не вошли в наше стадо^ и не зарезали наших детей, стариков и нас самих. А во.т-ки на всех границах так и лязгают зубами, кроме наших братьев славян, которых мы освободили и которые так нежно и любовно относятся к нам. помня, что мы пролили кровь для их спя гения. Иначе ни Сербии, ни Черногории, ии Словении, ни Волга-, рии уже наверное не было бы на свете как отдельных стран, а наге-ление их на три четверти было бн истреблено, а теперь они радостно живут, радостно славят труд и восстанавливают свои страны.
Ваше описание того ужасного насилия, которое производило над вами царское правительство, нельзя читать иначе, как содрагаясь от ужаса и вместе с вами хочется оплакивать ато'^сное время. Мы его не забудем, мы его опишем в наших книгах и прославим вс_ех вас, Мученников за идею борьбы с царским правительством.
Мой- привет всему вашему семейству и^всем духоборцам. . Сообщаю вам также ,что я получил от- вас ^(ухоборцев большой пакет с всевоз^можными материа-ламизцр духобо|рч€^ движ&* ни>о. Очень б.чагодарю вас и про-шУ лтакже задёр^^^ действовпть да^шеу 11 решительно все/ваши братьЯ; ШкбпиЛиЖ^тО^^^^к с вели-
■чаййей радостью-все это читаю ■ самнйЗУЗёретк^^ сохраню для потрмстаа; и^^^ напечатаго все, что только будет возможно напе-чатать вХосрбой кйиге.
Всего вам наилучшего. ,
г   ' Бонч-Бруввич.
^ ; ! ШУСКЕЙСИНГ
Гражданв.ч/|нвяа1бщмв подписаться
лодпиену; или \кулить воветски» журналы,^ иогут ' вбрай1атьоя » гр*ну К. Кобвцу, Р. О. Вок 95.